- Тише-тише, - повторял Ян, поглаживая девушку по спине, - зачем ты пошла к Суле? Я же велел тебе сидеть в комнате.

Ольховская подняла на него больные, красные глаза.

- Я не могу, Ян. Почему она оклеветала Коссу? Что мы ей сделали?.. Я спать не могу, учиться не могу, я постоянно думаю о сестре. Что сейчас с Коссой, как она?..

У Темновского болезненно ёкнуло сердце. Реальность всегда била безжалостно - особенно по тем, кто слабее. За годы службы он привык к женским слезам, но сочувствовал редко - чаще всего девушки сами не замечали очевидного. Точнее, предпочитали не замечать. А бывали другие случаи, когда после дела он напивался в хлам, понимая, что ничего уже не изменить.

И никого не спасти.

- Косса в безопасности, Зари. Это часть нашего плана, и ты должна набраться терпения, - успокаивающе произнёс он, убирая волосы с лица ученицы. Но не удержался и мягко провёл по её коже, от виска к щеке. Зарина потянулась за лаской как кошка, которой не хватало внимания.  

- Ян... - прошептала она, словно выдыхая его имя, - спасибо тебе, но я не хочу прятаться. Я должна что-то делать, понимаешь? Постой, Сула говорила про заколку. Да, что в её якобы видении Косса обронила заколку в кабинете папеньки! Ты знаешь что-нибудь?

Он кивнул.

- Да, ребята говорили о заколке. Они даже просили эскиз для поисков. Вельмир полагает, что с заколкой уже можно строить какие-то факты.

- Я бы хотела увидеть эскиз, - Зарина нетерпеливо облизала губы, - у сестры не так, чтобы много заколок, и я могу распознать её вещь. Но кроме того, заколку легко подбросить!

- Сейчас кабинет опечатан, - покачал головой Ян, - хотя... Эскиз я тебе покажу. Завтра. А сейчас иди спать!

Косса

- Барыня! Барыня, не надо! Остановитесь!

Я тихо выругалась. От истеричного вопля Прасковьи моё сердце чуть не остановилось навек. Великая Мара, зачем же орать на весь дворец?! А если б я руки со страху отпустила?!

Ну конечно, эта сумасшедшая устроила суматоху. Во дворце поднялся шум, захлопали окна, послышались крики, причитания. Но разобрать слова я не могла - в ушах посвистывал ветер, а верёвка качалась из стороны в сторону. Стоило дождаться ясного дня для побега, но нет же, я тороплюсь!.. Непогода вовсю набирала обороты: подо мной билась река, а холодный дождь заливал лицо. Ладони подрагивали от напряжения - удержаться на скользкой верёвке было нелегко, особенно с учётом ветра-буяна. Но я боялась не только бури. Методом подкупов и уговоров мне удалось раздобыть мало-мальски прочную верёвку, однако ж для замколазания она никак не годилась.

Поэтому сейчас я отчётливо понимала: ещё пять минут таких качелей - и верёвка попросту лопнет.

Ближайшее ко мне окно распахнулось во всю ширь - только стёкла жалобно звякнули. Уперевшись ногами в стену, я увидела Прасковью и, к своему несчастью, главу тайной канцелярии.

- Хватайся! Одной рукой! - выкрикнул он, подводя ко мне длинную трость. Легко сказать! Еле отодрав ладонь от верёвки, я мёртвой хваткой вцепилась в трость. Вельмир аккуратно, без рывков, потянул меня к окну и одним сильным движением перебросил через подоконник.

В ту же секунду верёвка оборвалась.

Мне показалось, я даже услышала характерный "бульк" - как вода приняла "жертву". Опоздай Вельмир на пару мгновений... я решила не думать об этом. Нужно тщательнее готовиться к побегу.

- Ох, господин, что делать-то? - запричитала Прасковья: - Блаженная она, как есть блаженная!

Поскольку я обтекала на ковре, вмешиваться не стала. Да и не особо хотела.

- Никакая она не блаженная, - устало произнёс Вельмир, - просто... княгиня. Иди уж, приготовь госпоже горячую ванну! Я сам разберусь.