Судя по тому, как вейра Лессеш мялась и отводила глаза, фантазии носили эротический характер, и при правильной дозировке были просто сногсшибательны.

Вейра резко встала и коротко сказала:

— Спасти тебе жизнь я не в силах, против императора я что щепка, но могу избавить тебя от позорной первой ночи. Прости, а теперь мне нужно найти себе дракона на ночь, настойка… быстродействующая.

Не успела я глазом моргнуть, как Лессеш промчалась мимо меня, и миг спустя по ступеням дробно застучали каблуки.

Я сидела, вытянувшись в струну, и шокировано смотрела в пустоту. Вот тебе и стеснительная фея-крёстная, вот тебе и драконы. Нужно быть внимательнее. Нужно срочно менять привычку мерять этот мир и этих существ человеческими мерками, слишком мало я знаю о них. Даже с памятью малышки Виве.

Взяла пузырёк и, немного повертев, спрятала в складках платья. И вовремя успела.

Дверь распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял Дареш. На губах блуждала неприятная усмешка, в глазах стоял морозный холод, руки сжались в кулаки.

— А я-то думал, стражи мои напились и донесли, что моя неповторимая сучья жёнушка свихнулась и заявилась на мой этаж.

Он, пошатываясь, двинулся ко мне, и я тут же вскочила с кресла в слабой попытке компенсировать разницу положений.

Ум холодно оценивал риски, пока мы перемещались по комнате. Он выше, сильнее, быстрее и на своей территории. Я мобильнее и, возможно, умнее. К возможным плюсам можно отнести богатый жизненный опыт в патриархальной организации. Неужели не найду в себе сил обмануть одного-единственного мужчину?

— Я принимала здесь свою наставницу, — сказала осторожно. — Не на чердаке же мне её принимать.

Попыталась сместиться к двери, но скотина заблокировал дверь своей мощной тушей. Красивый ведь дракон, по-настоящему интересный, и такая гниль внутри, даже в груди что-то дёргается от противоречия внешней и внутренней сути. Или это дрожит сердце глупой влюблённой Эйвери?

— Виве… — протянул муж. — Не ты ли клялась мне в любви, а теперь убегаешь?

Да. Это её сердце болит и плачет, а моё… моё сердце красотой не купишь.

— Разлюбила, — отрезала с усмешкой раньше, чем подумала.

Отвыкла прогибаться и выбирать слова. А зря.

Дареш подобрался, как рысь, готовая к броску, зрачок полыхнул алым и сузился иглой, усмешка словно приклеилась к губам.

— Вот как ты заговорила. Дня не прошло, как ты осмелела и вообразила себя вейрой Бельх. Моей вейр-р-рой.

Мои манёвры оказались бесполезны. Дареш сместился, и я несколько секунд бестолково таращилась на опустевший проход, из которого муж буквально испарился. Едва я сделала шаг в сторону двери, меня грубой силой опрокинуло в пол. Чудом извернувшись, приземлилась на локти и колени, а потом меня протащило по ковру, и в голове помутнело. Сознание накрыло темнотой.

Когда я пришла в себя, Дареш уже был полураздет, и мы… были в другой комнате.

Его спальня, подсказала память. Эйвери была тут однажды, униженно вручая своё небогатое наследство белокожей изящной Лети, которая лежала на этой самой кровати. Голая, как попка младенца. Наготы она своей не стеснялась, как если бы общалась не с будущей женой своего любовника, а с ручной болонкой.

Во рту было солоно и сухо.

Платье на мне было разорвано до пояса. Но едва я дёрнулась, чтобы прикрыться, Дареш положил свою лапищу мне на горло и медленно проговорил:

— Ты вела себя крайне неосмотрительно, Виве. Лезла со своей дружбой к первым вейрам империи, напилась, прикарманила подарки…

Он медленно перечислял мои прегрешения, в которые входил первый танец и невежливый взгляд в сторону его ненаглядной, и заводился всё больше. Глаза загорелись гневом, рука сжалась на горле, и я вдруг поняла, насколько смешны были мои попытки выкрутиться с помощью бытовой женской хитрости. Дареш был просто сильнее любого другого мужчины, быстрее, коварнее. Враждебнее.