Их провожали глазами: кто с жалостью, кто с любопытством...

Аделии захотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, пропасть, сделаться невидимкой.

– Мама, я не хочу, чтобы он меня трогал... – прошептала она.

Но Маргарет Лэмб зыркнула на нее осуждающим взглядом.

– Наш барон – самый завидный жених в целом графстве, – сказала она. – Будь благодарна за честь, что тебе оказали... К тому же, – она больно стиснула ее руку, – если будешь ласковой с ним, это может помочь друзьям примириться... Ты ведь не хочешь иметь Шермана во врагах?

У Аделии увлажнились ресницы, и она лишь смогла, что мотнуть головой.

– Вот и славная девочка. Вот увидишь, барон будет нежен... Впрочем, в первый раз всегда неприятно, так что даже неплохо, что ты снесешь эту пытку не от супруга.

Вслед за этим они прошли до приготовленной спальни, две служанки, споро избавив ее от одежды, долго чесали ее длинные волосы, а после помогли забраться в кровать в ожидании неизбежного.

У Аделии зубы стучали, как кастаньеты, а руки буквально заледенели, хотя в комнате было натоплено, и камин все еще полыхал. В конце концов, она встала и среди вороха голубого атласа нащупала крохотную иглу... Если есть хоть единый шанс избежать собственного позора, она им непременно воспользуется.

И девушка воткнула иглу в столбик кровати под тканым бархатным балдахином...

2. 2 глава

Карету встряхнуло на особенно крутой кочке, и девушка воротилась в реальность.

Как же невыносимы эти дороги, а третий день кряду они невыносимы с утроенной силой!

И едва успела она это подумать, как карету качнуло сильнее прежнего, загрохотав, она накренилась на бок, да так, что Аделию отшвырнуло на правую дверцу, – она услышала крики кучера, его «тпру», обращенное к лошадям, – и, проехав так несколько ярдов, карета, наконец-то, остановилась.

Почти сразу же распахнулась правая дверца, и кучер, перепуганный произошедшим, помог ей выбраться на дорогу.

– Простите, моя госпожа, слетело правое колесо, – затараторил он на едином дыхании, – я давно говорил господину, что его бы в ремонт: там заклепка совсем разболталась. А на этих дорогах, сами видите, сладу нет... Как сошли с главного тракта, так и трясемся нещадно. – И с беспокойством: – Надеюсь, вы в добром здравии, госпожа? Не ушиблись в падении? – Он окинул ее быстрым взглядом.

– Со мной все в полном порядке, благодарю, Айк, – успокоила слугу девушка и осмотрелась.

Отлетевшее колесо укатилось в овраг и застряло в кустах ежевики, и карета, одним боком лежавшая на дороге, казалась донельзя жалкой. Словно лягушка с оторванной лапой...

– Нам бы помощь позвать, моя госпожа, – развел мужчина руками, – самому мне с этим не сладить. – И поглядел в сторону Шерман-хауса: – Может быть...

– Ни за что! – оборвала его Аделия самым решительным тоном. – Мы справимся сами...

– Но как?

Девушка глянула на дорогу, и, постояв немного задумавшись, произнесла:

– Я пойду в Айфорд-мэнор пешком и отправлю сюда наших слуг. Так будет вернее всего!

– В Айфорд-мэнор, моя госпожа? – почти ужаснулся слуга. – Но до него не меньше двух миль пешим шагом. Как же вы одолеете их одна, да еще в...

– Ты забываешься, – строго одернула его девушка. – Я приказываю тебе оставаться и присматривать за каретой.

Айк потупился, если не убежденный в правоте госпожи, то, по крайней мере, привыкший исполнять приказания. А она, запахнувшись в подбитый бархатом плащ, уже направилась по дороге в сторону мэнора...

Весна только-только вступала в права: в воздухе витал аромат распускавшихся почек, чуть горьковатый, смешанный с ароматом земли, он кружил голову, как молодое вино.