Она чихнула, вдохнув повисшую в комнате пыль от тех самых портьер – здесь давно следовало убраться – и добавила: – Вас кое-кто дожидается. – На ее лице проступило явное недовольство. – Я сказала, пусть подождет, и он прошел в кабинет мастера Джона...

 – Кто это?

Сердце Аделии дернулось. Два лица промелькнули перед глазами: Адэра Брукса и... Шермана.

 – Бенсон, моя госпожа. Явился – не запылился! – отозвалась служанка.

И девушка выдохнула...

 – Бенсон вернулся? Что он сказал?

 – Да ничего не сказал, только: «Поговорить хочу с госпожой», – изобразила она управляющего. – Смурной он какой-то, с похмелья, должно быть. – И подала хозяйке чулки.

Аделию распирало от любопытства: еще вчера Бенсон буквально прогнал ее прочь, а сегодня явился для разговора.

О чем?

 – Давно он ждет? – спросила она.

Глэнис накинула на нее нижнюю юбку.

 – Примерно около часа, я полагаю. – И почти возмутилась: – Не собираетесь же вы говорить с ним, не пообедав? Нельзя так, ребеночку кушать надо. Да и вам тоже, коли пошло на то... – Служанка расправила на ней киртл. – Вон какая вы худенькая, что тростиночка: дунь – переломитесь.

 – И все-таки я спрошу его, что он хочет, – возразила Аделия сердобольной служанке. – В противном случае есть не смогу, изведусь...

Глэнис поджала губы.

 – Ну хорошо, я вам яблочко принесу. Вы только не задерживайтесь надолго! А то помню я покойного мистера Айфорда, – сказала она, –  как засядет с управляющим в кабинете, так завтрак с обедом успеют простыть, а он и не явится. Все говорят, говорят... Спасу нет.

И Аделия улыбнулась.

 – Так и Айфорд-мэнор тогда процветал, не то что сейчас.

 – И то верно, – вздохнула служанка.

Но все же попросила ее не задерживаться... И Аделия пообещала. Расправила платье и поспешила к рабочему кабинету...

Бенсон сидел за столом, листая бухгалтерскую книгу. Увидев хозяйку, он быстро поднялся и на ее чуть вскинутые вопросительно брови отозвался смущенным:

 – Вспомнил вот, что сговаривался с трактирщиком из Тальбота о продаже бочонка светлого пива. Он должен сегодня приехать...

Девушка так поразилась самому его виду, опрятному, с гладко выбритой бородой, и неожиданному смирению (неужели Бенсон вдруг передумал и решил вернуться к работе?), что с трудом сдерживала так и рвущуюся наружу восторженную улыбку. Но демонстрировать ее все же не стала, отозвалась лишь:

 – Неужели дела настолько плохи, что мы продаем запасы собственной кладовой?

И Бенсон опустил голову.

 – Полфунта, госпожа, нам точно не помешают. Хозяйство, как вы, верно, успели заметить, в полном упадке, доходы с поместья столь мизерны, что о них не стоит и говорить.

 – И все же расскажи мне, – попросила Аделия, а сама присела на стул. И кивнула, позволяя сделать то же и управляющему...

Он сел.

 – Я, право, не знаю, с чего и начать, – начал тот с нервной улыбкой, – вы, госпожа, должно быть, не привыкли к таким разговорам...

И вот это Аделии совсем не понравилось: она нахмурила брови и сцепила сложенные на юбке руки.

 – Позволь мне решать, на какие темы я хочу и могу говорить – холодным тоном отозвалась она. И спросила несколько мягче: – Ты, я правильно понимаю, желаешь вернуться на прежнее место?

 – Если позволите, госпожа.

 – Позволяю, – сказала она, выдержав краткую, но заметную паузу. И кивнула: – Так что с делами поместья? Каков у нас годовой доход?

 – Чуть больше ста фунтов. Это все, что мы получаем с земли...

 – Сто фунтов?! – ахнула девушка и даже в лице переменилась. – Но как? У Айфордов акры земли, почему столь ничтожен доход?

Бенсон кивнул, осознавая, как тяжело принять эту истину с первого раза, это как глотнуть горькой полынной настойки.