Нахожу в комоде неиспользованное постельное белье и застилаю постель. Затем передвигаю столик с зеркалом и кресло. Кошусь на шкаф. Нет уж, этому товарищу тут самое место.

Перебираю косметику и прочие женские штучки. То, чего не знаю — в основном бутылочки с незнакомыми веществами — складываю в отдельный ящичек. Потом буду разбираться.

Осталась одежда.

Оказывается, практически все вещи мне велики. Но это из-за нездоровой худобы, которую я планирую в скором времени исправить. Так что ничего из нарядов не выкидываю. Только отсортировываю в две стороны: то, что могу носить сейчас, и то, в чем сильно «тону».

Отдельную боль причиняет нижнее белье. Ну не привыкла я в таком ходить! Буду надеяться, что скоро освою ведьмовские фокусы и смогу поколдовать над отдельными атрибутами одежды. Можно попытаться перешить, но в моем случае лучше этого не делать. Получится только хуже, ведь мой максимум общения с иглой и ниткой — штопанье дырок на носках.

Когда вид спальни более-менее устраивает, я снимаю занавески, подбираю грязную простыню с пола и отношу в ванную. Пока что складываю на лавку, планируя допросить фамильяра о свойствах остальных средств из бытовки.

Теперь — кухня.

Тук-тук.

Замираю на середине пути. Мне кажется, или из-под пола действительно стучат?.. Пока стою, напряженно вслушиваясь в тишину, ничего не происходит. Лишь кот медленно вытягивает голову над подлокотником кресла.

Жму плечами — видимо, почудилось. Делаю шаг к кухне, и вдруг:

Бам!

Вскрикиваю, тут же зажимая рот ладонью. Это что еще за чертовщина?! Внизу будто случился маленький взрыв.

— Оюшки, — выдает кот без малейшего намека на манерность.

— Что значит «оюшки»?! — шепотом восклицаю я, пятой точкой чувствуя неладное.

— Кажется, зверь проснулся.

Бабах! — соглашается с ним нарушитель спокойствия из подполья.

— К-какой еще зверь?

Кот прячется за подлокотник, оставляя на обозрение лишь рыжие кончики ушей.

— Тебе лучше знать, ты же его сюда притащила. А он сопротивлялся, между прочим.

— Я?!

Божечки, ну за что мне это?..

— Ну, допустим… И я спрятала его в погребе?

— В подземелье.

Ах, тут еще подземелье имеется. Замечательно! Осталось найти вход и набраться смелости войти. А Кассандра могла бы питомца на свободу выпустить, прежде чем топиться!

5. Глава 4

Стою над откинутой в сторону дверцей погреба и смотрю в черную квадратную дыру. Кот жмется к моей лодыжке, шевеля усами и нюхая воздух. Защита и опора с него так себе. Я в этом мире неполные сутки, а уже задаюсь вопросом важности фамильяра для ведьмы. Так ли без него плохо?

— Мог бы сразу сказать, что внизу заперто животное, — с упреком произношу я, отпихивая шерстяную тушку подальше.

Нечего ко мне подлизываться.

— Я же са-ам верну-у-улся только у-утром!

Морщусь, скрещивая руки на груди.

— Заканчивай манерничать, мы оба знаем, что ты умеешь нормально говорить. Без этих твоих растягиваний гласных. Это раздражает.

Огонек фыркает и отворачивается. Суется под стол и без зазрений совести разваливается у стены.

— Какая нервная…

— У меня в подполье — дикий зверь! И я узнаю об этом только сейчас.

Бам. Бам. Бам. — теперь раздаются монотонные удары чего-то очень тяжелого о металлическую преграду.

Я сглатываю и снова перевожу взгляд в зияющую в полу кухни пустоту.

— Чем дольше тянешь, тем злее он становится, — как бы между прочим добавляет кот.

— Знаешь, мне понадобится помощь.

Сгибаюсь пополам, хватаюсь за пушистую шкурку и выуживаю котяру из-под укрытия.

— Ты чего это задума…

Бросаю его вниз.

— …ла-а-а-а!

Вопль быстро обрывается звуком мягкого приземления кошачьей задницы. Я прямо-таки чувствую моральное удовлетворение. Беру подготовленный заранее подсвечник со свечой, зажигаю фитиль и потихоньку спускаюсь по приставной деревянной лестнице.