Если это единственный вход, зверь не может быть слишком большим. Но, судя по звукам, которые он издает, что-то тут не сходится.

— Можно было со мной и по нежнее, — подает голос фамильяр.

Я вожу свечой, пытаясь обнаружить это рыжее недоразумение. Но тут вдруг он сам себя подсвечивает. Зажигает собственный хвост! В прямом смысле слова, он горит у него, как факел! И моя свечка оказывается без надобности, так как в помещении становится очень даже светло.

— Ничего себе… — пораженно протягиваю я, не сводя с фамильяра глаз. — Огонек, ну конечно же! Имя само за себя говорит.

Кот важно прохаживается вдоль металлических стеллажей, демонстрируя себя во всей красе. А я думаю лишь об одном: как он не сгорает?

— Ты же весь шерстяной, почему огонь не перекидывается на остальную шкуру?

— Магия! Но подпалить другие вещи я могу. При большом жела-а-ании.

Закатываю глаза. И это в деревянном доме! Как он его все еще не спалил, вместе с прилегающим лесом?

— Прозвучало, как угроза.

Я осматриваюсь, понимая, что ничего подозрительного здесь нет. Полки с закатанными банками, ящики, поставленные друг на друга у одной из стен, подвешенные к крючкам на потолке пучки различных трав и большой металлический шкаф. Он заинтересовывает меня больше остального.

Распахиваю первую пару дверец. За ними скрывается ряд полочек с продуктами, которые я бы назвала скоропортящимися. Бутылки молока, головки сыра, пачки масла, хлеб, вяленое мясо и прочее. В другом отделе обнаруживаю крупы, муку и специи. В третьем и последнем — овощи, фрукты, ягоды и зелень.

Если на современный язык — огромный холодильник, содержимое которого может кормить семью как минимум месяц. Ощущение, что прежняя хозяйка готовилась к апокалипсису, который рассчитывала пересидеть в избушке на окраине леса…

— Здесь были основательные чары стазиса, но теперь они частично сняты, — подал голос мой единственный пока источник знаний.

Польза от него все же есть.

— Частично — это как?

— Ну, это теперь можно есть. Когда магия консервирует продукты, они становятся твердыми и несъедобными.

— Как замороженные?

— Да, примерно.

Вздыхаю, захлопывая дверцы.

— Отличная новость — с голоду мы не помрем. И в город тащиться за пропитанием в ближайший месяц точно не нужно.

— Зачем тебе город? — искренне удивляется кот. — Лес же под боком!

Скептически на него смотрю. На грибах и ягодах долго не проживешь, а охотник с меня, как из слона балерина… Не говоря уже о том, что в зимний период лес — ни разу не источник пропитания.

А кот почему-то начинает злиться.

— Не смотри на меня так! Когда в последний раз ты повадилась в город ходить, я остался без хозяйки. Две недели скитался по болоту и вы-ыл от го-о-оря…

Он вдруг плюхается на пятую точку, раскинув задние лапы в стороны, прям как человек, и начинает рыдать. Без слез, но очень заунывно и несчастно.

— Бе-е-едный, я бедный фамильяр! Скитался один одинешенек…. Ветки и листья на шкурку цеплял… От диких и злых зверей спасался, болотными чертями питался. Ведьму свою потерял. Навсегда-а-а…

Мне становится неловко. Теперь нет сомнений, что кот в курсе, кто я такая. Вернее, он знает, что я не его настоящая хозяйка.

— Ты это… не переживай так. Я ж вернулась.

Никогда не умела утешать.

Он перестает выть и смотрит на меня желтыми огнями глаз.

— От людей одни напасти.

— Кхм… — по спине пробегают мурашки. — Да, ты абсолютно прав. Хорошо, что я ведьма.

— И правда. Хорошо.

Фамильяр вздыхает и поднимается, прекращая стенания. Встряхивает хвостом, от которого отделяется несколько искорок. Они растворяются в воздухе, не успев долететь до пола.