Помимо прочего, нужно разобрать все имеющиеся вещи, понять, что числится в моем владении и решить, как жить в этом мире дальше.

— Ну, тогда я пойду. Навещу тебя через пару дней, хорошо?

— Конечно! Приходи в гости, как будет возможность.

Селеста молчит, но еще не уходит. Я начинаю нервничать, косясь в сторону двери.

— Восстанавливайся поскорее, — вновь заговаривает она. — Ты нужна ковену.

Час от часу не легче! Ковен — это ведь сообщество ведьм? Интересно, как скоро они поймут, что я не одна из них? И что сделают со мной после.

— Да, знаю. Я постараюсь.

— До скорого, сестрица.

Наконец слышатся удаляющиеся шаги, а затем стук закрывшейся двери. Я тут же встаю, прижимаю ведро к груди и выглядываю наружу. Никого. Подхватываю полотенце, кое-как оборачиваюсь в него и выхожу.

— Ножницы, мне нужны ножницы. А здесь они вообще есть?

Не долго раздумывая, направляюсь на кухню. Шарю по ящичкам, пока не натыкаюсь на ножи разных размеров. Выбираю с лезвием поострее и…

— Ты что-о твор-р-ришь, окаянная?!

— Брысь! — отмахиваюсь от кота и безжалостно срезаю добрую половину мокрой шевелюры.

Бросаю ведро вместе с запутанными прядями под ноги. И тут же ощущаю блаженную легкость на голове. Улыбаюсь, чувствуя себя гораздо лучше.

— Чудесно!

Огонек издает странный звук и чуть ли не хлопается в обморок, распластавшись под столом усатым ковриком.

— Ве-едьма без волос — го-оре в семье.

— Не ной, пушистик. Отрастут. Они же никак на магический потенциал не влияют?

Надо было спросить об этом до того, как отрезала себе половину длины...

— Не-ет, не влияют, — скорбно вздыхает фамильяр.

— Вот и славненько!

А теперь — в спальню, чтоб наконец рассмотреть себя в зеркало.

— Позо-о-ор мне, ка-акой позо-о-ор, — доносится из кухни. — Я теперь прислу-уживаю лысой ведьме…

Закатываю глаза к потолку.

— Я все слышу!

— Коне-ечно, уши-то целыми оста-авила.

М-да, с ним будет не скучно.

Воцаряется тишина, и я добираюсь до косметического столика. Беру первую попавшуюся тряпку — ею оказываются бабушкинские труселя — и тщательно стираю пыль с зеркальной глади.

Сажусь на пуфик. Медленно поднимаю голову, встречаясь взглядом с девушкой в отражении.

Она красивая.

Можно было бы сказать — идеальная, если б не заметная худоба.

Аккуратный ротик с пухлыми губами, чуть вздернутый нос, длинные ресницы и брови вразлет. Кожа без единого изъяна, с легким румянцем на щеках.

Как и в случае с Селестой, сложно определить возраст. На лице ни одной морщинки, зато в глубоких серых омутах глаз таится нечто такое, чего у молодых девушек не встретишь. Тяжесть совершенных ошибок и мудрость прожитых лет.

Удивительно, ведь Кассандры здесь больше нет, а ощущение, что именно она смотрит на меня из зеркала, а не я сама. От этого бежит холодная дрожь по позвоночнику и кажется, что в комнате есть еще кто-то. Даже оборачиваюсь, дабы убедиться, что я одна.

Возвращаюсь к отражению и беру деревянный гребень со столика. Медленно расчесываю влажные волосы, задевая кожу плеч и оставляя на ней красноватые следы.

Я бы все отдала, чтоб оказаться такой же красивой там, в другой своей жизни. Но лесной ведьме красота не принесла счастья. Стоит ли радоваться такому наследству?

4. Глава 3

Налюбовавшись на себя в зеркало, я рву один из самых стареньких сарафанов и одеваюсь для уборки. Подол выше колена, удобные широкие бретели, пояс, регулирующий ширину талии из оторванных полос лишней длины.

Панталоны тоже наскоро переделываю под себя. Прорезаю ножом отверстие, вытягиваю резинку и связываю ее узлом. Теперь не спадают при движении. На первое время сойдет, по красоте все потом делать буду.