— Зачем звал?

— Вообще-то, этот разговор должен был состояться в присутствии твоей драгоценной невесты. Но пока ты тащился сюда со скоростью земляного червя, бедняжку сморила мигрень.

Не сдерживаю смешок, бросаю взгляд назад, на двери. Да, она определенно выглядела нездорово.

— Мог бы встретиться с нами в менее официальной обстановке.

— У меня часы приема граждан, — ворчит он.

Тянется к низкому круглому столику рядом с креслом и подхватывает стоящий на нем бокал. Делает большой глоток вина. Вздыхает.

— А потом у меня оздоровительные процедуры. Твоя мать окончательно растрепала мои несчастные нервы. Все, что не смог вытрепать ты.

Знаем мы эти процедуры. Парочка молоденьких девиц, обученных «оздоровительному» массажу.

— Тем более не будем задерживаться. Я тебя слушаю, отец.

Он вертит ножку бокала в пальцах и топит в остатках жидкости взгляд.

— Мы переносим дату бракосочетания.

Сжимаю челюсти, перекатываюсь с пятки на носок и обратно. К вискам возвращается пульсация, и откуда ни возьмись появляется отвратно приторный запах. Даже бросаю взгляд через плечо, дабы убедиться, что его хозяйки нет поблизости.

— Причина?

— Девица устала жить под крышей чужой семьи, не имея над собой мужниной защиты. А я не вижу смысла в откладывании церемонии еще на пять месяцев. Поженитесь и поставим уже в этом деле точку.

Усмехаюсь, качая головой.

— У тебя все так просто…

Он отмахивается, сверкая многочисленными перстнями в свете люстр.

— Опять за свое? Уже обсуждали тысячу раз, мы не можем разорвать этот договор.

Киваю. На самом деле, я уже смирился. Будет у меня жена и что? Будто это изменит мой распорядок. Лишь одно не дает покоя, тревожит душу и скребет сердце. Точно так же, как мысли о несуществующем драконе.

— А если б я уже любил другую?

Отец прищуривается.

— А нет ее. Обо всех твоих девках я знаю, ни одна из них под этот эфемерный образ «другой» не подходит. И вообще… — откидывается в кресле и подмигивает, — Брак любви не такая уж преграда.