Но на неделе никто ко мне не приходит. Даже Селеста. Что не так уж и плохо, хоть мне и кажется это дурным знаком.

Я жутко боюсь оказаться в окружении тех, кто хорошо знал прежнюю хозяйку тела. Выехать на потере памяти можно в первые дни после чудесного «возвращения» из мира мертвых, но не более того. Можно еще попытаться сыграть роль, если б я знала, какую.

Меня озаряет во время ужина. Едва не давлюсь борщом, откашливаюсь и зову фамильяра.

— Огоне-е-е-ек!

— Да тут я, чего так орать… — доносится из-под стола недовольный голос.

Наверное, я жутко его достала за прошедшие дни, потому даже не обижаюсь на ворчание. Наклоняюсь, заглядывая под столешницу и говорю уже тише:

— Ты сразу почуял, что я не Кассандра, а ведьмы тоже так могут?

Кот выходит из своего укрытия, я сажусь поудобнее, нетерпеливо подергивая коленкой.

— Одна из них уже тут была, не почуяла же.

— Ну, я этого не знаю наверняка. Ты вот тоже с первых минут не признался.

— Логично… Но, нет. Прямо как я, не могут. Только если провести особый ритуал надумают, — он смотрит на меня с прищуром и настороженно добавляет: — А почему ты спра-а-ашиваешь?

Что ж, до ритуалов много воды утечь может. Мне бы первую встречу с ковеном пережить. Почему-то уверена, что со стороны «сестер» меня ожидает нечто не очень хорошее. Странное чувство, словно в спину холодом кто-то дышит. Предчувствие? Или просто паранойя… Не важно, надо подготовиться.

— Ты должен научить меня быть Кассандрой, — твердо заявляю я фамильяру.

Он смотрит на меня пару секунд, озадаченно хлопая глазами.

— Как это?

— Ну, расскажи, какие особенности у нее были. Походка, манера говорить, может жесты какие-то индивидуальные. Я вот постоянно ногу на ногу закидываю, когда сижу — привычка такая.

— Нет, так делать не надо, — мотает головой кот. — Она обычно подгибала одну ногу под себя. Но только когда с близкими знакомыми общалась, если же со старейшиной ковена или кем-то чужим — всегда сидела ровно, как на приеме у короля.

Он быстро понимает, что от него требуется. Запрыгивает прямиком на стол и начинает поучать.

— Словечек у нее никаких излюбленных не было. Но говорила Касси размеренно, не торопясь и не проглатывая окончания слов, как это делаешь ты, когда нервничаешь. У тебя не поспевают слова за мыслями.

Я уважительно смотрю на фамильяра, удивляясь, как он быстро отметил эту мою особенность.

— Еще, она говорила «здравствуй», а не «привет», даже тем, кого давно знала. И обнимала на прощание. Кассандра была доброй, немногословной, обстоятельной. Никому не причиняла зла…

Огонек понуривает голову, останавливает взгляд на вазочке со сметаной. И вдруг окунает в нее лапу и смачно облизывает.

Я аж рот открываю, поражаясь такой наглости!

— Эй! Невоспитанный кот!

— Вот, а она бы посмеялась и пододвинула мне эту чашечку, сказав: «На здоровье!».

Давлюсь своим недовольством, чувствуя, как краснею. Что ж, Кассандра была лучшим человеком, чем я… Но у каждого свои недостатки! Я вот, например, не воровала чужих драконов.

Сажусь прямо и пододвигаю одним пальцем вазочку в сторону кота.

— На здоровье.

— Спаси-ибо, но вообще-то, сметану я не ем. Меня от нее пучит.

И в подтверждение словам, в животе Огонька начинает утробно урчать. Вздыхаю, качая головой.

— Ладно, что там дальше?

— Моя прежняя хозяйка всегда носила наряды, прикрывающие ноги.

Я потянула вниз подол собственноручно обрезанной юбки, стараясь накрыть колени. Ну не удобно мне пол подметать длинной одеждой! Я путаюсь в таком количестве ткани!

— И во-олосы она свои трепетно любила. Заплетала в косу и перекидывала через плечо. Волосы — это гордость ведьмы. Особенно такие яркие. Они говорят о силе — чем ближе цвет к огню, тем она могущественней. Но это не касается черноволосых ведьм.