Главное, чтобы добравшись, удержал язык за зубами...

− Удержит, − уверенно заявил Полумесяц. − Не сомневайся. Пятый молод и наивен, но гнили и подлости в нём нет.

− В нём, может, и нет... − тихо проговорил Яромир, устремляя взгляд туда, куда несла свои воды Закатная.

Слишком хорошо он знал, как Мастер умеет выспрашивать...

Марий пожал плечами.

− Если Горыня проболтается, узнаешь первым, − покойник криво улыбнулся. − Тебя прикончат раньше, чем спустишься по сходням: Гильдия беспощадна к предателям, сам знаешь.

Яр облокотился о перила и тяжело вздохнул. Да уж...

Минуты текли медленно, как смола по стволу.

− Думал, что будет, когда раздобудешь ключи? − Полумесяц встал рядом и опёрся о борт, покрытый толстым слоем воска.

− Думал, − глухо отозвался Ледорез.

− И что надумал?

− Моё дело.

Марий покачал головой, тряхнув тёмными кудрями.

− Опять выпустил колючки. Экий дикобраз! Завязывай с этим: я тебя насквозь вижу, забыл?

− И что видишь? − Яр повернулся и уставился прямо на друга.

− Хозяйка получит свободу и вернётся туда, откуда пришла, − шёпотом изрёк призрак, − а ты...

Он осёкся.

− Договаривай, − хрипло потребовал Яр.

− Будешь страдать, − закончил Полумесяц. Он глянул цепко, выжидательно. Вперился глазами в самую душу. Так, что стало не по себе.

Врать не имело смысла.

− Буду, − честно изрёк Яромир. − Но она будет счастлива. Это важнее.

Он посмотрел другу в глаза, и Марий кивнул. Коротко, но с таким пониманием, что слова не потребовались.

На душе стало легче.

− Как думаешь, здесь щуки водятся? − с завидной беззаботностью выпалил призрак и опасно перегнулся через перила. − Из них бы вышло преотличное заливное!

Яр криво улыбнулся. Вот же стервец...

Причал шумел. Холопы с грузами сновали туда-сюда по деревянным настилам: катили бочки, тащили тюки да ящики. Счетоводы сверяли списки, купцы громогласно спорили с угрюмыми мытниками [2], сходни скрипели, серебро звенело, и гвалт стоял такой, что уши закладывало.

− Бахамуту бы понравилось, − многозначительно изрёк Полумесяц, и Ледорез сморщился.

Да уж. Прямо торгашеский рай!

Чтоб не платить рыночную мзду, барыги начали сбывать добро прямиком в доках, и тесная речная пристань взорвалась криками.

− Гвоздика! Гвоздика! Ароматная гвоздика! Полстакана за золотник!

− Шелка! Тамук-тарханские шелка! Лёгкие! Тоньше паутины!

− Северный мёд!

− Воск!

− Пенька!

− Икра белорыбья!

− Мамонтовы шкуры!

− Бивни! Кому бивни! Свежие бивни!

− Морожо-о-о-овый жи-и-и-ир!

− Пошли отсюда. − Яромир, набычившись, попёр через толпу. Марий зашагал следом, то и дело прилипая взглядом к диковинкам на лотках. Один раз даже сунул нос в сундук с пряностями, после чего громко чихнул.

− Румяна и белила!

− Сталь! Гномья сталь, какую носят наймиты!

Ничего себе!

Яр даже полюбопытствовал. Подхватил один клинок. Крутанул и тут же хмыкнул: кроме солнечных ликов, ничего общего у нарядных поделок с гномьей сталью не имелось.

− Бери-бери, добрый молодец! − подначивал хапуга. − Не пожалеешь! Морёный дуб рассечёт, как щепку!

Ледорез фыркнул, и торгаш расстроился: очень уж манил его толстый кошель, висящий у Яра на поясе.

− Не хочешь стали, возьми мех. Ты глянь, какой бобёр! Великолепный бобёр! Лучшего бобра на всём свете не сыскать!

Бобёр Яра тоже не прельстил. Он двинул дальше, но охочие до золота сквалыжники уже разглядели в нём жертву и наперебой галдели:

− Купи сапоги!

− Купи ножны!

− Сбрую и узду!

− Купи саблю тамук-тарханскую!

− Не хочешь саблю, бубликов купи. Или хоть пряников!

− Не жмудись, купи уже пряников, − с самым серьёзным видом посоветовал Марий. − И сосалку петушком. Две.