К тому же у нее нашлись и ядовитые травы, отвар из которых, принятый в большом количестве или приготовленный неправильно, мог привести к смертельному исходу. Многие я не знала, но как мне показалось, в целом горбунья осталась мной довольна, хотя и не хотела мне этого показать. К концу дня я устала так, словно не в травках копалась, а перекапывала огород. Спину ломило, голова гудела, хотелось сделать хотя бы глоток свежего воздуха. Поглядев на меня внимательно, Отта, наконец, милостиво сообщила, что на сегодня достаточно и велела завтра приходить пораньше.

- Ну, тогда я пойду, - сказала я после того, как поставила сундук на прежнее место.

- Может, у меня заночуешь? – предложила горбунья.

- Нет, - я покачала головой. Даже мысль о том, чтобы провести ночь в этой сырой комнате, вызывала чувство тошноты. Мне хотелось домой, поесть и лечь спать на уже ставшей привычной лавке в комнатушке Асдис.

- Ну, как знаешь, - старуха пожала плечами и залезла обратно на лавку, укрывшись пледом.

Я попрощалась и вышла. Вокруг царила ночь. Черное ночное море искрилось в свете луны. Длинная лунная дорожка расплавленным золотом растекалась по угольной водной глади. Я прошла мимо рыбацких домиков, бросила взгляд на остов корабля Альрика и сидевших у костра вместе с воинами рыбаков. Возможно, там был и Гринольв, но было уже и так поздно, и я решила вернуться в дом короля как можно скорее, мечтая о сытной еде и кровати.

Торопливо шагая по дороге к Харанйолю, думала о старухе и о том, что увидела и узнала у нее. А еще думала о Бьерне. Думать о нем отчего-то было очень приятно, так что даже лес, темневший вокруг высокой стеной, не казался страшным или опасным. Но все изменилось в тот момент, когда я внезапно услышала в темноте деревьев, подступавших к дороге, странные шорохи, словно кто-то большой торопливо приближался ко мне.

Я судорожно сглотнула. Непонятный первородный страх заполнил сердце. Никогда я не боялась так, как сегодня. Чувства обострились. Я ускорила шаг, вдруг ощутив вокруг себя собравшуюся тьму и эта тьма не имела ничего общего с ночной.

Новый шорох и я не выдержала, сорвалась на бег, решив, что если и ошибаюсь, то потом, под защитой стен в поселении посмеюсь сама над собой. Но сейчас вперед меня гнал необъяснимый страх. Лес вокруг зашумел, захрустел сломанными ветвями, по которым кто-то упорно бежал следом, оставаясь незримым и пугающим до жути.

До ворот оставалось не так много, я уже даже видела огни факелов, освещавших дорогу. Нечто, ломившееся в лесу, последовало за мной. Я бежала по дороге и слышала, как оно ломится сквозь лес, стараясь обогнать меня, запугивая, играясь, как играет хищник со своей жертвой перед тем, как напасть.

Страх прибавил мне сил и прыти. Я уже задыхалась от бега, но не могла позволить себе остановиться. Что-то подсказывала мне, что мне ни в коем случае не стоит это делать. Наконец, достигнув ворот, я с ужасом увидела, что они, вопреки обыкновению, заперты и на стене нет стражника. Отчаяние заполнило грудь и выплеснулось криком полным отчаяния. Я надеясь, что кто-нибудь услышит мой зов, но бесполезно. Никто не вышел и не открыл ворота, только залаяли собаки за частоколом. Выругавшись, огляделась. Увидев висящий над воротами факел, бросилась к нему и едва успела достать его из ниши в деревянной стене, как прямо передо мной выскочило какое-то существо.

Я испуганно обернулась и застыла на месте, выставив перед собой факел. Огонь ответил высокое тощее создание, ходящее на задних лапах, словно человек. Передние были похожи на скрюченные человеческие руки, покрытые темной шерстью. Продолговатую морду венчала широкая пасть, усыпанная длинными клыками. Глаза твари горели зеленым злобным огнем. Взглянув на меня, чудовище тихо и угрожающе зарычало. Я замерла, опасаясь, что, если сделаю хоть малейшее движение, оно бросится и разорвет меня на части.