К моему удивлению Асдис еще долго сидела со старшими и, судя по всему, пошла спать только далеко за полночь. Проснувшись на заре, я увидела, что девочка все еще спит, натянув одеяло до подбородка. Я встала и тихо, чтобы не разбудить маленькую полуночницу, оделась и, достав из-под кровати настоявшийся за ночь отвар, поспешила на кухню. Перелив его в бутыль, положила ее в котомку и, набросив на плечи старую накидку, вышла во двор.

Осенний утренний воздух нес прохладу с моря. Небо затянула легкая дымка, которая обещала растаять к полудню, чтобы подарить солнечный день. Еще до того, как успела дойти до ворот, услышала, как кто-то зовет меня по имени и, обернувшись, увидела пастушонка.

- На утес собираешься? – спросил он, после пожелания мне доброго утра.

Я кивнула.

- Позволь провожу немного? - предложил мальчишка, и я почему-то согласилась. Вместе мы вышли за ворота и направились в лес.

Атли шел рядом со мной, забросив хлыст на плечо, коровы, словно привязанные, следовали за ним.

- Там хороший луг за лесом, - сказал парнишка, нарушив молчание, - и до утеса буквально рукой подать.

- Спасибо, - произнесла я. Был ли смысл сейчас оправдываться перед ним и лгать, что я иду вовсе не туда? Он все равно мне не поверит и правильно сделает. Возможно, мне стоило доверять хоть кому-нибудь в Харанйоле, так почему не этому наивному доброму мальчику? Сердце подсказывало мне, что он не предаст меня. Но стоило ли верить глупому сердцу, которое когда-то не могло даже подумать о том, что родной отец отошлет меня к чужим людям, к врагам, чтобы самому жить в довольстве и безопасности. Пожертвуй одним, чтобы большинству было хорошо. Наверное, это правильно, но так больно тому, кем жертвуют!

В молчании мы вышли из леса и оказались на той самой поляне, от которой до дома на утесе было буквально подать рукой. Попрощавшись с Атли, я направилась к видневшемуся вдали частоколу, окружавшему дом. Но когда подошла достаточно близко, внезапная серая тень прыгнула мне под ноги. Едва не упав от неожиданности я увидела перед собой кошку Бьерна. Она зашипела на меня и встала у ног, словно не пуская вперед. Но, когда я, отодвинув ее в сторону носком обувки, все же продолжила свой путь, серая бестия засеменила рядом, словно ни в чем не бывало.

Приближаясь к дому, я старалась ступать бесшумно. Благо по мокрой траве это сделать было не так тяжело. Приблизившись к воротам, внезапно услышала голоса и остановилась как вкопанная. Кошка надменно взглянула на меня и припустила вдоль частокола. Последовав за ней, увидела, что она остановилась и смотрит на меня в немом ожидании. Оглядев бревна, я заметила совсем крохотную щель, но достаточную для того, чтобы видеть все происходящее за частоколом и, приблизившись, заглянула в неё. То, что я увидела, заставило меня отшатнуться и закрыть руками рот, чтобы сдержать рвущийся наружу удивленный вскрик. Успокоившись, я снова припала к отверстию и прислушалась. Кошка тем временем потерлась об мои ноги и уселась рядом.

Во дворе находилось двое. Бьерн и женщина, которую я узнала сразу же, несмотря на то, что она стояла ко мне спиной. Из-за густых рыжих волос, заплетенных в косы, сбегавших змеями по плечам, северную королеву ни с кем нельзя было спутать. Но удивило меня даже не присутствие женщины на утесе. Поразило то, как страстно рыжая ведьма прижималась к Бьерну, пытаясь отчаянно оплести его шею руками. Она что-то шептала ему, а он молчал, и на его лице застыла гримаса отвращения. Он пытался отнять нежеланные руки, но Хельга будто с ума сошла. Она цеплялась за сына Харальда с таким отчаянием, будто от него зависела ее жизнь.