Другой рукой в качестве поддержки опираюсь на дерево, возле которого успела задремать. Потихоньку выпрямляюсь, не до конца, но как могу. Осматриваюсь.

Собственные следы на снегу нахожу почти сразу. Сложно не заметить две такие глубокие колеи. Прослеживаю их и не замечаю никого, кто мог бы по ним двигаться.

Почему?

Не захотели идти в лес и добивать, потому что в ботиночках по сугробам скакать не комильфо?

Бросили, надеясь, что заблужусь, и сама сдохну? Или волки сожрут?

А тут есть волки?

Тверская область, Эльза! Конечно, есть!

Боже, не буду о жутком! Какие еще варианты?

Сидят в машине в тепле и ждут, что сама выйду?

А вот это похоже на правду.

И что мне делать? Как понять, есть они на трассе или нет?

Ведь я их даже слышать теперь не могу. Чертов звон в голове перекрывает все. Становится моим миром. И я не знаю, как долго он им будет оставаться.

А если навсегда?

Так, Эльза, кыш истерику! Соберись, тряпка!

Глаза есть? Есть. Вот и будем ими пользоваться.

Труся как тот заяц, что волков поблизости чует, но и свои ограниченные возможности осознает, решаю не углубляться в лес дальше, рискуя заблудиться окончательно… или провалиться в какую-нибудь яму, от которых пока боженька оградил, а потихонечку, внимательно оглядываясь, попробовать вернуться к дороге.

Если замечу фары или хоть один огонек, сразу остановлюсь. И буду решать, исходя из ситуации. А если, о, чудо, нелюди по какой-то причине свалили прочь, выберусь и пойду по дороге вперед. Сколько смогу.

Нужно добраться до ближайшего жилья. Любого. До людей. А там станет проще.

Ну не могут же быть кругом одни твари, подобные тем, которые на меня набросились. Не могут. Иначе…

Что иначе – даже домыслить не пытаюсь.

Лишнее это. Да.

Просто иду вперед. Потихоньку. Еле переставляя ноги, которые вязнут и вязнут. А еще горят и подкашиваются. Так сильно их сводит от мороза, что пальцев почти не чувствую.

В какой-то момент кажется, что я не дойду… что заблудилась, сбившись с пути… что осталась одна-одинешенька в целом мире…

Очень хочется плакать. Безумно. Хочется, как маленькой девочке, плюхнуться на попу под ёлкой и зареветь. Громко. В голос.

Борюсь.

Борюсь с усталостью. Борюсь с паникой. Борюсь со слабостью… но позволяю себе хлюпнуть носом. И еще раз. Закашливаюсь не специально.

Простыла я, да. Слабенькая, знаю. Но самое ужасное даже не это, а то, что я собственного кашля не слышу. Только чертов звон.

И всё.

До дороги добираюсь на чистом энтузиазме. Практически не веря в успех. Замираю у ближайшего к трассе дерева и осматриваюсь.

Темно.

Везде темно. Передо мной. Слева. Справа.

Уехали?

Сразу выползать не решаюсь. Еще немного стою. Жду.

Вдруг где-то искорка вспыхнет?

Нет. Не вспыхивает. Пусто. Уехали.

И все равно жутко. Очень. Они – твари хитрые. И их трое. Я – одна. Ссыкуха. Ужасная. Но если не начну двигаться, рискую замерзнуть прямо тут, у этого дерева.

А я не хочу, преодолев уже так много, сдаться на простом. Нет. Не дождутся.

Выбираюсь на трассу и только в этот момент понимаю, что не только внедорожника извергов нет, моя ласточка тоже отсутствует.

Как? Неужто колесо поменяли?

Не верю. Где б они взяли ночью резину нужного размера?

А перебортировали чем? Языками?

Вряд ли.

Борясь с собой, смотрю назад, где еще совсем недавно стояла моя машина. Раздумываю – стоит ли вернуться и осмотреться, чтобы понять, куда дели четырехколесную прелесть, или же не терять время и идти вперед. В неизвестность.

Столько раз ездила по этой дороге, а сказать – будет деревня через километр или мне придется пройти все двадцать – не могу. Не запоминаю я такие вещи. Для меня все повороты на одно лицо. И где точно нахожусь – не имею представления.