Типа, спокойный?

Может, и да. Вот только взгляд его, пустой и равнодушный, пугает значительно сильнее взглядов его дружков. А уж голос сиплый, флегматично приказывающий «водителю»:

– Разбивай заднее стекло.

… вообще парализует.

Честно. До последнего не верю, что идиот с битой решится ее использовать.

Ну нет же?!

Просто шутят, да?

Бах!

– Мамочка, спаси!

Прикрывая голову руками и съеживаясь в комок, стону в голос.

Чхать я хотела, что давно самостоятельная и мне уже двадцать семь. Сейчас я хочу к мамочке. Сильно-сильно.

Закрыть глаза, прижаться крепко-крепко под бочок, обнять ее, почувствовать теплые заботливые руки… и считать все происходящее сном. Дурным навеянным кошмаром, а не моей реальностью.

Бах!!!

Еще громче.

БАХ!!!

Треск. Хруст.

Вместе с холодом в салон прорывается веселый смех алкоголика и более громкий голос «тихони»:

– Доставай ссучку.

Нарастающий гул мотора вначале кажется игрой сходящего с ума воображения, но резко вскинутые головы отморозков и их взгляды, устремленные мне за спину, подтверждают, что нет. Кто-то едет...

Еще ни разу в жизни я так рьяно не радовалась проезжающей мимо машине и так сильно не мечтала, чтобы она затормозила.

Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

Дедушка Мороз, сделай мне к Новому году подарок! Клянусь, я была очень хорошей девочкой! А буду еще лучше!

Боясь, что фура (а по высоко задранным фарам определяю, что это именно она) проскочит мимо, не придумываю ничего лучше, чем привлечь ее внимание, нажав на клаксон.

Давлю на сигнал раз! И еще! А после просто не убираю руки с руля.

– Угомони дуру! – резко командует «тихоня», доказывая, что не такой уж он и флегматик.

– ПОМОГИТЕ!!!!!! – ору что есть мочи, одной ладонью продолжая сигналить, а второй пытаясь отбить попытку «водителя» добраться через выбитое заднее стекло до кнопки блокировки водительской двери.

Чего не ожидаю, так это того, что «водитель» обхватит меня сзади за шею и, резко толкнув вперед, приложит лицом об руль.

Хрясь!

И еще раз…

Хрясь!

Резкая боль прошивает лоб и переносицу. Голова взрывается звоном. Нос немеет. Уши закладывает. Реальность смазывается. А в следующее мгновение губы щекочет что-то теплое.

Кое-как выпрямляясь, провожу по ним пальцами, пытаясь избавиться от дискомфорта, смаргиваю пелену и замечаю кровь. Ярко-алая, она кажется чем-то сюрреалистичным.

Ну не может же подобное зверство происходить со мной?!

За что?

– Подруга перепила… буянит… нет, нормально, сами успокоим, езжай, друг, – доносится до меня сквозь гул голос «тихушника».

Боже, как я хочу опровергнуть его слова, позвать водителя, который не проскочил мимо, а остановился, желая помочь… но его от меня закрывает широкая спина в пальто, а безжалостная рука, что помогла лицу встретиться с рулем, вновь сжимает шею. Теперь уже придушивая.

– По-мо-ги-те…

Кричать не выходит. Лишь сипеть.

Но даже для меня мой голос звучит очень тихо. Почти беззвучно.

Безнадежно.

Водитель фуры явно не может его слышать… что и подтверждает его «Счастливо!», взревевший гул мотора и шум движения.

Нет!

Нет!!!

Пожалуйста…

Молю мысленно и не сдерживаю слез, когда стоп-сигналы единственной помощи гаснут, теряясь вдали.

– Вытаскивай ее, Жэк. Пора преподать ссучке урок послушания, – все тот же равнодушный голос третьего садиста пробирает ужасом до печенок.

– Чур я буду второй! – гогочет «пассажир».

Не знаю, когда он успевает переместиться, но теперь стоит прямо напротив меня. Скалится через лобовое стекло и посылает воздушный поцелуй.

В следующую секунду дверь распахивается, а безжалостная рука с легкостью, как кутенка, хватает меня за шкирку и вытягивает на улицу.