— А Гусю он однажды пообещал пальцы отрезать, встретив всего одно такое бревно в нарезке, — поддержал другой повар.

— Что за шум? — возник из ниоткуда Итан, видимо, уже вернувшись из другого ресторана.

— Да вот, ваша протеже продукты переводит. Видимо, решила ресторан разорить, — самодовольно указал на мою ошибку Винс.

— Тебе-то что за дело? Твой ресторан, что ли? — Повар холодного цеха получил легкий пинок по зад. — Своей работой займись. Кто додумался поставить новичка на заготовку без моего приказа?

В кухню как раз вальяжно вошел Гусь. Увидев шефа, низкорослый повар поменялся в лице и подскочил ко мне, оценивая проделанную мной работу.

— Это совсем не годится! Как я тебе показывал? И что это? — Он всем своим видом пытался казаться примерным учителем, хотя по факту бросил меня, толком не объяснив, как и в каком количестве мне нужно нарезать овощи. — Такая бестолковая...

— Эй... — попыталась возмутиться я.

— Гусь, — прошипел Итан, — напомни-ка мне, на какой должности ты у меня работаешь?

— Заготовщик! — гордо откликнулся повар, видимо, еще не осознавая надвигающейся на него бури, хотя я уже заметила перемену в голосе шефа.

— Теперь проясни, дружище, еще один вопрос: кто старше в нашей иерархии, шеф или заготовщик?

— Конечно же, вы, шеф! — продолжал тупить горе-учитель.

— Тогда объясни, на каком основании ты принял решение перечить моему приказу? — прогремел шеф. — Разве я велел новичку приступать к обучению нарезке?

— Н-нет, шеф, нет, — растерянно пробормотал Гусь.

— Раз тебе так хочется отдохнуть от работы, то на сегодня можешь быть свободен, — заключил Итан.

Гусь принялся мямлить что-то в свое оправдание, понимая, что отстранение может обернуться для него не одним днем.

— Ты помог мне понять, что наш новичок уже готов к следующей ступени. — Итан указал на разделочную доску передо мной. — У многих ли из вас, яйцеголовых, в первый раз, да еще и без чуткого контроля, получалось хотя бы так? Поэтому спасибо, на сегодня можешь уносить свои перепелиные яйца с моей кухни. Мне предстоит обучать молодой талант...

Итан повернулся ко мне и под недовольное бормотание коллег начал объяснять мне теорию овощенарезки.

***

— В сущности, все это пустая болтология, — подытожил, наконец, Итан, — поэтому лекция окончена, переходим к практике. Вот, — он положил передо мной луковицу, — начнем с соломки. Фактически это полукольца, но думаю, ты уже и так поняла. — Он бросил выразительный взгляд в мусорку. — В целом все правильно, но мельче и ровнее. Значительно мельче и ровнее, — уже куда тише добавил он.

Я взяла нож, разрубила луковицу пополам и принялась нарезать, как привыкла, однако стараясь соблюдать все указания терпеливого мастера. Кто-нибудь напомнит мне, какого черта я тут делаю? Почему вдруг решила стараться? Угождать ему...

— Нет-нет, — прервал мои мысли Итан, — ты держишь нож неправильно. Лезвие должно быть зажато между пальцами. — Он отрицательно покачал головой, оценивая мои жалкие попытки. — Вот так.

И он взял другой нож, показывая, как надо делать.

Видя, что я не справляюсь, Итан поймал мою руку и самостоятельно сложил мои пальцы правильно. Я замерла отвлеченная чем-то вроде дежавю.

Тогда мне было около пяти, и я решила стать художником. Родители не были уверены в серьезности моих намерений, поэтому велели для начала научиться рисовать. Видимо, думали, что я быстро брошу эту затею.

Наверное, так бы и случилось, если бы не Итан, который поспорил со мной, что я не справлюсь и брошу свои начинания уже через месяц. Я же была очень азартным ребенком и прикладывала все возможные усилия, чтобы утереть нос тем, кто во мне сомневался.