– И ты был в сознании? А как же еда, потребность в воде или… – У Андрея не повернулся язык сказать слово кровь, но Арсений и так его понял.

Всё это время я был в сознании, но пока моё тело не восстановилось, я был лишён возможности двигаться. Боль сжигала меня будто адским пламенем, даже после того укола, кажется, было не так страшно. Страх, что это боль будет вечной нарастал с каждым закатом солнца. Но в один из дней я почувствовал, что могу подняться. Удивительным образом я просто встал и пошёл в сторону дома. До дома я так и не добрался, так как спустя всего пару шагов моё сознание отключилось и нечто другое взяло верх. Хорошо, что на тот момент в округе не было людей и пострадали лишь пара забредших в лес кабанов и другая мелкая живность, находящаяся в нескольких километров вокруг. Позже ещё долго то тут, то там, я натыкался на их останки, прекрасно понимая чьих зубов это дело.

– А зубы? У тебя обычные? – Послышался напряжённый голос Андрея.

– Как видишь. Вполне. Я тоже задавался вопросом, как можно так разодрать обычными человеческими зубами, но когда я начал брать сознание под контроль, точнее, видеть то, что происходит со мной во время этих «срывов», я понял, что моё тело при этом совершенно не меняется и зубы в том числе.

– Неужели после того, как ты спрыгнул, после той агонии, ты решился на это ещё один раз?

– Конечно же, нет. Следующий раз я попытался найти более приятный способ. Я нырнул и привязал себя к камню на дне ручья. Тогда я тоже почувствовал страшную агонию, но длилось она недолго. В конце концов, мой организм просто отключился. Очнулся я в конце лета, когда ручей обмелел и моё тело почти полностью оказалось на суше. Тогда я совершенно не собирался что-то делать, а решил изморить себя голодом, так и оставшись привязанным к этому камню, а если нужно уйти так в зиму, чтобы наверняка замёрзнуть, но внутренний монстр решил за меня. Он взял контроль на себя и снова в лесу с живностью стало туго. Однако, на этот раз не обошлось без жертв. Наверное, после этого Волчий лес пошёл дурной славой. Охотники, заходившие в лес, так и не находя живой дичи, а найдя лишь мёртвый лес и тех бедолаг, видимо, предостерегли остальных.

– Дай угадаю, тот случай тебя тоже ничему не научил. Ты снова искал способ?

– Я мучился угрызениями совести, меня одолевал страх. Я боялся, что монстр во мне вновь возьмёт верх и доберётся до одной из соседних деревень, но бог миловал. В то время шла революция, жгли церкви, и я часто находил в своём лесу захороненные книги и деньги. До сих пор помню их запах. Кровь и дым.

– Ты говоришь монстр в тебе…

– Это образное выражение, не более того. Монстр, это моё тело. То, чем я стал и с чем борюсь все эти годы.

– Послушав твою историю и увидев тебя через года, могу сделать вывод, что довольно успешно борешься. Я так понимаю последние случаи «монстр» вырывался наружу, когда твой организм был ранен или истощён?

– Верно, или просто голоден.

– Но мы отвлеклись от твоего рассказа. Что было после того случая в лесу?

Впоследствии я был поражён изменениям в мире, случившимся во время моего «отсутствия». До того укола, как и многие люди я жил своей жизнью и свято верил, что так будет всегда. Ан – нет…оказалось, всё изменчиво.

Я понял, что, даже если случится чудо и я вновь стану обычным человеком, – мне нет места в новом мире. Слишком далеко остались обрывки моей прошлой жизни, и того, что было близко и важно тогда ещё юному Арсению. А что стало важно теперь? До сих пор мной руководил лишь страх: «Лишь бы не сорваться!»