– Твой лёфт, клятва любви и верности мне, – чеканю я, глядя на него исподлобья. – В этом же дело, Аделаида мне всё объяснила. Ты не можешь дать брачные клятвы, потому что лёфт стоит выше них, да и детей ты можешь иметь только от суженой – то есть от меня, раз отдал мне эту вещь. Почему просто не попросил вернуть? Зачем этот цирк с гаремом и сделками?

Винсент качает головой.

– Ты не понимаешь, как это работает, – говорит он глухо. – Вещь, сделанная руками ледяного дракона – просто символ, вместе с которым он даёт клятву. Вернув мне кинжал, ты не снимешь с меня обещания.

– Но должен же быть способ, – теряюсь я.

Винсент медленно подходит ко мне, и я внезапно ощущаю трепещущий страх внутри тела. Я делаю шаг назад, упираясь в столешницу, запрокидываю голову, чтобы видеть его поблёскивающие льдом голубые глаза. Он припирает меня к столу, глядя так холодно и равнодушно, что я едва могу пошевелиться.

– Я хотел преподнести это иначе. Договориться как-то, сгладить негатив, но раз уж ты всё знаешь… – говорит он ещё более низким, чем обычно, голосом. – Больше нет смысла играть в сделки и компромиссы. Я могу заключить брак, но не давать клятву стихиям – для того, чтобы объявить мою жену нидхёгг, этого будет достаточно. Для стихий и магии моей женой останешься ты… пока чья-то смерть не разлучит нас. Понимаешь, к чему я веду?

– Ты убьёшь меня, чтобы вернуть свою клятву? – удивляюсь я, мысленно ругая свой дрожащий голос. – И стоило так тянуть ради этого?

– Убить? Я не могу убить свою наречённую! – рычит он. – Разве что дождаться твоей естественной смерти. Нет, Руби, мы связаны навеки, я поклялся, что ты будешь моей спутницей... и матерью моих детей, наследников Дахраара. Потому ты нужна мне. Потому ты будешь фавориткой в моём гареме.

– Да ты сбрендил! – фыркаю я. – После всего, что ты сделал, думаешь, я буду рожать тебе детишек?!

Взгляд Винсента загорается льдисто-синим пламенем. Он толкает меня на стол и легко прижимает мои запястья к гладкой поверхности за головой, не позволяя вырваться. Мне становится страшно от собственной беззащитности. Я всегда считала себя сильной, но он гораздо сильнее и в человеческой ипостаси, и в драконьей.

Воздух вибрирует от пляшущих в нём снежинок. Полные ярости глаза ёрмунганда совсем близко, я могу разглядеть узор инея на радужке. Моё дыхание рвано вылетает изо рта паром.

– После всего того, что сделала ты, благодари, что я не уволок тебя в Дахраар без всяких твоих условий, чтобы запереть в ледяной тюрьме и заставлять рожать детишек каждый год! – рычит он. – А впрочем, почему бы так не сделать? Сейчас и начнём...

На фоне воцарившегося вокруг мороза губы, впившиеся в мою шею, кажутся обжигающе горячими...

8. Глава 7 Моя любовь, моя боль

Впервые в жизни я отчаянно жалею, что не послушала материнский совет.

– Ледяные драконы дорожат клятвами, – сказала Аделаида с каверзной улыбкой. – Ёрмунганд дал клятву тебе. Шантажируй его, манипулируй, выжми до нитки – и только потом дай то, что он хочет. Никогда не выкладывай козыри сразу.

Но я же решила, что общаюсь с представителем благороднейшей расы, так что и вести себя надо соответственно! И теперь шиплю и вырываюсь, пытаюсь попасть по стратегически важным местам Винса коленом, но ему всё равно. Он всё сильнее прижимает меня к столу, а его прикосновения становятся слишком собственническими. Если бы я могла освободить руку!

Задыхаюсь от ярости и беспомощности, и тогда вспоминаю ещё один совет Аделаиды:

– Это ты не решишь, как привыкла, дракой, – бросила она скучающе. –Они считают тебя просто одной из огненных драконов – так не посрами нашу расу, покажи свою хитрость.