В чем, в каких приемах профессионалы позволяли себе излишества? Поднимаю свои записи той поры.

Защитник. Отобрав шайбу, подолгу ее держит, а то и сам начинает атаку. Нападающий. Прокатывается с шайбой через всю среднюю зону, а войдя в зону соперника, картинным ударом издалека под острым углом бросает ее по воротам. Много, очень много обводки на своей половине поля, в том числе поперек поля, а то и назад, в сторону своих ворот. Передачи ударами по шайбе – прием эффектный, но тактически малоэффективный…

Подумалось тогда: пусть канадские игроки продолжают сохранять свое стремление с оглядкой на зрителя выполнять многие технические приемы, а также применять тактические решения. Им такой хоккей нравится, пусть они его и исповедуют, совершенствуют. Но было и такое опасение: это не может не понравиться и нашим хоккеистам, важно удержать их от соблазна обезьянничать. Ничего наносного, считали мы, не должно попасть в наш хоккей – спортивный, рациональный, где кратчайшим расстоянием между двумя точками – воротами – может быть лишь прямая.

Так же, как недавно велись споры – вступать нашим баскетболистам в схватку с американскими профессионалами из НБА или нет, – в те далекие годы шли дискуссии вокруг таких встреч в хоккее. Но была тогда и еще одна сложность: существовал закон – кто из хоккеистов хоть раз сыграл с профессионалами, тот сам получает формально этот статус, а значит, принимать участие в Олимпийских играх права уже не имеет.

Но мы знали, что, по-видимому, вслед за нами с канадскими профессионалами захотят сыграть и чехословацкие, а возможно, и шведские сборные, так что все главные европейские претенденты на олимпийское золото будут находиться в равных условиях. К тому же нам представлялось вполне возможным создание новой, достаточно сильной сборной.

Мы очень рассчитывали на энтузиазм молодых тренеров и спортсменов, которым откроется заманчивая перспектива участвовать в зимней Олимпиаде.

Руководители нашего спорта в то время не могли взять на себя такую ответственность – разрешить нам встретиться с профессионалами. Следовало обратиться в правительство. И такая возможность однажды представилась. В доме приемов на Ленинских горах в Москве правительство давало банкет в честь победителей зимних Олимпийских игр 1964 года в Инсбруке. В одну из пауз мы с Юрием Гагариным (а я попросил его о содействии) подошли к столу президиума. Вначале изложили суть дела Л. И. Брежневу – он в то время занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, а затем направились к Н. С. Хрущеву. Он обнял Ю. Гагарина, поздоровался со мной и, узнав о нашей просьбе, подозвал Брежнева и тут же дал санкцию на наш матч с профессионалами. Поблагодарив Ю. Гагарина, я сразу разыскал руководившего тогда спортом Ю. Машина и доложил о только что принятом решении.

Рассказал все в деталях и своему другу Аркадию Чернышеву. Мы вместе с нашими женами подняли тост за новую веху в нашей хоккейной жизни. Тогда мы думали, что, коль скоро нам разрешено сделать вызов канадским профессионалам, матчи не за горами. Но мы оказались плохими провидцами. Понадобились долгие годы для того, чтобы такие встречи стали явью.

А тем временем началась неторопливая переписка с руководителями НХЛ. Нашему представителю в Международной лиге хоккея Андрею Старовойтову давались многочисленные поручения по организации этих встреч. Следовало договориться и о финансовых условиях, и о правилах судейства, и о месте проведения встреч, количестве матчей. Руководство НХЛ почему-то не пылало желанием ускорить дела и на наши нетерпеливые запросы отвечало молчанием.