Еще несколько крупных мускулистых голых по пояс мужчин собрались в стороне возле ограды и изредка переговаривались. Их очередь показать себя на арене и продемонстрировать мастерство или уже прошла, или наступит позднее.

Я перевела взгляд на раба. Одет он был лишь в легкие парусиновые штаны. Босой и без рубашки. Светлые волосы убраны под платок, чтобы не мешались. Глаза прищурены, лицо сосредоточено. От него веяло уверенностью и силой. Я даже залюбовалась.

Его противник – низкий и крепкий мужлан, с рыжей шевелюрой и усами. Мужчины смотрели друг на друга с напряжением, оценивая сильные и слабые стороны противника, прикидывая стратегии ведения боя.

Сигнал прозвучал, и они бросились друг к другу по песку. Раб ударил первым, но рыжий парировал. Обменялись несколькими быстрыми и сильными ударами, стараясь достать друг друга и нанести повреждения. Деревянные мечи издавали глухие звуки при столкновении. Мужчины двигались по арене, то приближаясь, то отступая, то обходя друг друга по кругу. Песок под их ногами скользил и затруднял движения.

Рыжий сделал резкий выпад вперед, пытаясь пробить защиту раба. Но тот уклонился в сторону и контратаковал, целясь в голову. Рыжий успел поднять свой меч и отразить удар, но потерял равновесие и упал на колени. Раб не стал тратить времени и устремился вперед с высоко поднятым мечом в замахе для решающего удара.

Послышался громкий сигнал, оповещающий о конце поединка.

Раб опустил свой меч, немного отдышался, вытер тыльной стороной пот со лба, потом подошел к все еще лежащему на песке рыжему и помог тому подняться. Все вокруг зааплодировали и закричали что-то одобрительное.

– А он хорош, – цокнул языком, стоящий рядом со мной начальник стражи. Я незаметно глянула него. Мужчина выглядел довольным. На серьезном лице даже появилась улыбка.

– Вы считаете? То есть я не так уж и ошиблась при выборе бойца?

– Что вы, госпожа, я не это имел ввиду. Ваш выбор в любом случае не мог быть ошибочным.

Я снисходительно улыбнулась, принимая лесть.

– Но он неплохо показал себя, да?

– Я бы даже сказал: отлично себя показал. Три раза подряд одолел наших бойцов причем довольно умелых, не в пример этому рыжему, – начальник охраны кивнул в сторону арены.

Я проследила за его взглядом. Раб и его противник покидали ристалище. На шее раба защелкнули ошейник и вместе с несколькими такими же едва одетыми мускулистыми мужчинами куда-то повели. На середину вышли те, что ожидали своей очереди в стороне. Раздался сигнал и поединок возобновили уже другие участники.

Но бои меня не интересовали.

– Куда увели раба?

– Кормить и отдыхать. Ему хоть и удалось избежать не то что ран, но даже и синяков, в отличие от наших… – на лицо начальника охраны набежала тень. Видимо, он был недоволен своими подчиненными. ­– Но все равно устал порядком. Такого дорогостоящего воина-пленника нужно беречь как зеницу ока. Через две недели он должен быть в своей лучшей форме.

– Возможно ли такое, если содержать его на цепях и в камере? – удивилась я.

– Что вы, госпожа. В камере и на цепях пленники только по ночам и то если проявляют агрессию или пытаются сбежать. А в остальное время у них довольно комфортные условия для тренировок и проживания. Еда и питье так и вообще самое лучшее, не в пример обычной замковой стражи.

Спрашивать, как пройти к месту содержания рабов, было совсем уж подозрительно и неприлично. Поэтому я лишь кивнула с равнодушным видом. Сама же высматривала куда увели мою собственность.

Очень хотелось с ним поговорить. Я чувствовала огромный груз вины и ответственности. Первый раз в жизни лично ПОКУПАЛА человека, еще и, как оказалось, в буквальном смысле слова – НА УБОЙ. Как быка на корриду. И быка-то, как жалко, а тут ведь человек.