— О чём задумалась? — раздалось над ухом, и я вздрогнула.

— О том, как один мажорчик убивает свой выходной день в компании навязанной ему девчонки, — ответила кисло. — Не пойму, зачем тебе это?

— Просто решил навестить.

— А может, вину заглаживаешь? — попыталась уколоть я.

— Как угодно, — он не стал спорить и внезапно спросил: — Зачем ты носишь на глазах повязку?

— Сейчас так модно, не знал? Все незрячие жители страны переходят с тёмно-защитных очков на новый тренд.

— И долго ты ещё будешь ходить самой модной девчонкой страны? — в его волнующем голосе прозвенели смешинки. — Когда операция?

— Наверное, через две недели, как пройдёт воспаление.

— Как долго…

— Прикидываешь, сколько ещё придётся торчать в этой скучной деревушке? Ни клубов тебе, ни девочек, да и из алкогольных коктейлей здесь варят только самогон. Так себе местечко, не так ли?

— С тобой разве соскучишься? Ты та ещё язва, — вздохнул он. — Я, кстати, не пью. Совсем.

— Да ну? Ты какой-то неправильный мажор.

— Какой уж есть.

— И чем же ты занимаешься в свободное время, сторонник ЗОЖ? Спортом?

В памяти ещё были свежи ощущения, насколько крепким казалось его тело. Особенно, пока я находилась на его руках.

— Автоспортом.

— Ого! — не сдержала удивлённого возгласа, среди моих знакомых таких ещё не было. — Значит, ты гонщик?

— Когда-то я планировал им стать, — ответ прозвучал как-то кисло. — Я — стритрейсер.

— А разве это не одно и то же? — в тонкостях гоночных определений я не разбиралась.

— Нет. Это абсолютно разные понятия. Гонщик — это профессионал, ему можно принимать участие легальных соревнованиях, а стритрейсер — любитель, и все заезды, в которых он участвует, нелегальны.

— Значит, сын кандидата в мэры — нарушитель закона? Вот это новость!

— Бывают случаи и похуже, — сказал с усмешкой Илья.

— И почему же ты не стал профессионалом?

— Так сложились жизненные обстоятельства. Мне пришлось оставить спортивный клуб и перейти на уличные правила. Но… я всё-таки рассчитываю вернуться в спорт. Просто несколько иным способом.

— Как всё сложно. Неужели твой всемогущий родитель не может решить эту маленькую проблему?

— Может, — согласился отстранённым задумчивым голосом. — Он много что может… Но не станет.

— Не одобряет? — вдруг осенило меня.

— Скорее, ему всё равно.

Его ответ удивил. Я почему-то считала, что дети богатых и влиятельных родителей всегда получают всё, что хотят, лишь бы под ногами не мешались. А, оказывается, бывают и такие случаи. Не знаю, сколько времени мы провели под ивой за разговорами, но воздух уже раскалился от палящего солнца настолько, что становилось жарко даже в тени. Мы вернулись к дому и вошли в прохладные сени. Вроде бы, мы ничего не делали, просто провели время на природе, но я дико устала. И не физически, а эмоционально, от новых впечатлений. А ещё, ужасно хотелось пить.

— Бабушка, мы вернулись! — оповестила я, когда Илья провёл меня через порог.

А в ответ — глухая тишина. Лишь звуки размеренных шагов разнеслись по стенам — это Илья прошёл вперёд, по всей видимости, чтобы заглянуть в комнату.

— Она ещё спит… — объяснил он, помедлив.

— До сих пор? — удивилась я. — Сколько сейчас времени?

— Половина третьего…

Выставив руки перед собой, я неуверенно шагнула вперёд. Мою руку тут же поймали твёрдые тёплые пальцы и ненавязчиво потянули на себя.

— Бабушка, у тебя всё хорошо? — спросила я громче, и, не дождавшись ответа, обратилось к Илье: — Проверь её, пожалуйста.

Он молча выполнил просьбу, удалившись вглубь комнаты, а я так и осталась стоять в проходе. На душе зарождалось нехорошее предчувствие, но я гнала его прочь. Я слышала, как Илья несколько раз негромко позвал её, а потом моя темнота вновь погрязла в холодной тишине. Минуты шли, но голоса бабули так и не было слышно. Наконец, раздались шаги. Илья навис надо мной и сказал: