— Уехала. — поперхнувшись, неразборчиво бурчит Максим, следуя за ним. — Данька, не быкуй, а? Куда ты, бля, навострил лыжи?

— Найди её. — добредя до кухни, Данила приваливается спиной к косяку, и переводит дыхание. — ну, чё ты встал, слышал меня? Найди Стасю! На хуя ты её увёз, Балда? Ей пока надо сидеть на попе ровно, менты землю носом будут рыть и меня искать, чтоб звезды на погоны себе клепать. Она под раздачу попадет.

— Не суетись. В клубе никто не спалил, чё там было. Мусарня не в курсе, кого вчера продырявили, врачиха, думаю, рот тоже не раскроет. Я её припугнул как следует. 

Макс подмигивает ему.

— Щас пацаны в больничке порядок наведут, отыщется твоя Снегурочка. Не дергайся. Не врубаюсь, чё ты так трясёшься за неё? Тёлок тебе мало, что ль?

Разговор прерывает звонок, Макс выходит в коридор.

Чума морщится, как от боли, и прикладывает ко лбу пальцы. Он не спятил, и это не блажь, как думает Макс. Стася действительно в опасности, врачиха могла сдать, а он не хотел, чтобы по его вине невинная девушка оказалась за решеткой. Да что толку юлить и обманывать себя, блять?! Она зацепила его. И дело не только в том, что он разглядел в ней чёртово сходство с Кариной.

Ему плевать на Карину. Он просто должен разобраться во всём, а Стася — ключ к прошлому, в этом нет сомнения.

С кем-то коротко перетерев по мобильнику, Балда возвращается довольный, легонько хлопает друга по плечу, и сообщает:

— Всё, выдохни. Нашлась твоя Снегурочка. У Полковника она.

— Куртку мою тащи, и чё-нибудь надеть. — велит Данила, прошлепав к холодильнику.

— Ты по дороге не окочуришься? — возражает Балда, пригладив ежик русых волос, у висков выбритых наголо. — герой — любовник…

— Слушай, не зли меня. — хмуро оглядывается Чума, рывком достав с полки запотевшую бутылку коньяку. — не пойму, за меня переживаешь или проблем не хошь? С трупаком возиться в падлу, что ли?

— Не царское это дело, трупешники в лесу прикапывать. Да вдобавок, если жмурик лучший друган. Братва ж не оценит, а легко ль подыхать молодым, Чума… Может, я на путь исправления встать хочу, а ты мне такой «подарочек»… — притворно вздыхает Макс, и, уклонившись от летевшей в голову пластиковой тары «боржоми», спешит ретироваться.

СТАСЯ

Вопреки ожиданиям, наручники на меня никто не надевает, мы выходим из машины у длинного здания, и я удивленно осматриваюсь. Вывеска над дверьми гласит, что это «Отдел внутренних дел» по улице Бабушкина. Полковник, представившийся Леонидом Сергеевичем, наступает на пятки, и я поднимаюсь по лестнице.

Странно, почему полковник приехал сам, а не прислал оперативников? Хотя, что я знаю о порядках, по которым действует полиция… Мандражка уже прошла, но в желудке неприятно шевелится противная желейная масса страха. Если чего-то и боюсь в этой жизни, так это тюрьмы.

Проклятье, да попадись мне сейчас Чума, я бы выцарапала ему его наглые глаза! Втянул в приключения, засранец! В коридорах пусто, только сонный и помятый дежурный, зевая, бдит за стеклянным окошком внизу. Ну да, ведь новогодние же праздники, все отдыхают, обжираются салатами, и смотрят концерты по телику, а я…

— Сюда. — направляет меня к двери полковник, отпирает замок, и мягко вталкивает в кабинет.

Усаживает на продавленный стул, и ходит за спиной, нервируя еще сильнее.

— Зачем я здесь? — не выдерживаю, стараясь говорить спокойно.

Оглядываюсь, подняв голову, наши взгляды скрещиваются. Что-то во всём этом не то, меня грызет беспокойство. Ника всё-таки сдала, как и предупреждал Чума. Интересно, нам устроят очную ставку?