- О, это очень забавная история! Скажи? - обращается к Артёму, постукивая его ладошкой по груди. - Короче, у нас был мозговой штурм. Мы сидели, перебирали известные названия кофеен, выявляли формулу успеха, проверяли на звучность. И тут меня осенило! Нужно сделать такое название, чтобы связать его с бизнесом Артура. Типа, семейная преемственность и все дела. Ты же знаешь, наша клининговая служба называется "Чертовски Чисто"... - многозначительно смотрит на меня. - И на всей форме сотрудников золотые нашивки: ЧЧ. И я подумала, что будет круто, если и здесь будет так же!

- И поэтому ЧерриЧай? - кидаю насмешливый взгляд на Артема. Серьезно, он поддался безумной идее моей сестры?

- Был вариант круче! "Чертовски Черный"! Но… - она кидает взгляд в угол, где сидит наш темнокожий администратор, и поджимает губы.

Я не выдерживаю и громко прыскаю от смеха. Небольшой смешок перерастает в гомерический хохот, а затем и в слезы сквозь ржач. Поднимаю подернутые влажной пеленой глаза и вижу, что Артем тоже смеется. Тихо и приглушенно, но совершенно растеряв маску хладнокровия.

- Что?! - пытается не смеяться Яна. - Ой, какие все политкорректные стали! - в конце концов, фыркает она, отбрасывая светлые волосы за спину. - Название - топчик!

- Хайп был бы обеспечен, - сквозь смех говорю я.

Возвращаюсь к кофе-машине, заканчиваю приготовление фирменного напитка для сестры и немного успокаиваюсь. Ставлю стаканчик перед Яной, щедро присыпая мармеладными мишками взбитые сливки. Она вставляет трубочку в стакан и энергично перемешивает, сбивая пену, чтобы закрыть стаканчик крышкой.

- Так почему тогда не "ЧерриЧино", в честь фирменного напитка? - интересуюсь я, снова обращаясь к Артёму.

- Вот черт, - выдыхает он.

- Черт, черт, черт, - тут же напоминает о себе двухлетний племянник, облазивший все столы за время нашего разговора.

- Тёма! - укоризненно тычет локтем его в бок сестра.

- Почему не "Черричино", черт возьми, это же логично?! - будто не слыша ее, проговаривает Артем.

Он пристально вглядывается мне в глаза, словно спрашивает у меня. Я пожимаю плечами. Я что, первая озвучила эту мысль?

- Кирилл! - наши переглядки, ускоряющие пульс до опасных ста пятидесяти, прерывает громкий крик Яны. - Ой, все, мы пошли. Если он час не поплавает, нас снова сегодня ждёт бессонная ночка!

Одной рукой она хватает стаканчик со столешницы, второй сына и разворачивается к выходу.

- Вас добросить? - спрашивает Артем, интимно склоняясь над ней.

- Да нет, я же теперь и сама на машине. Спасибо, Тём, - тихо говорит она. - Пока, Ди! - уже громко - для меня.

Моя идеальная сестра выходит, оставляя после себя странное послевкусие. Я очень ее люблю. Она моя лучшая подруга, мой образец для подражания и единственная сестра из многочисленных, к которой я никогда не применяю приставку "двоюродная". Все мое детство она провела со мной. Гуляла на детской площадке, пока ее сверстницы уже тусовались по клубам, сидела со мной дома, пока они встречались с парнями, и учила принимать жизнь, как она есть, без прикрас.

Я очень ее люблю.

Но невольно все же ощущаю с ней конкуренцию.

Вижу, как Артем провожает ее взглядом, как протяжно выдыхает, словно задерживал дыхание, стоя рядом с ней. Ничего не изменилось за эти годы. Он по-прежнему видит только ее.

Но скоро это изменится.

9. Глава 9. Раздвинь и расслабься

Диана

Хуже любви безответной - только любовь взаимная. Как у нас с простыми углеводами.

Когда мы смотрим друг на друга - я на них сквозь стекло витрины, они с блестящих чистотой полок на меня - это настоящая химия. Красный бархат манит прослойкой из ягодного конфитюра, авторские эклеры разнообразием цветной глазури, а та́рты величественными пиками из французской меренги. Я почти ощущаю на кончике языка кислинку свежих ягод  с поверхности модного тирамису, кремовую текстуру сливочного сыра в чизкейке "Нью-Йорк" и хрустящую основу в карамельной корзиночке, сверкающей ровными краями-зубчиками.