— Есть, шеф. — Алекс, довольно засияв, тряхнул челкой и рванул прочь из отдела, на ходу переговариваясь по мобильному с начальником полицейского управления того района, в котором снимал квартиру внук госпожи Антельсмейн:

— Здравствуйте, ФБР беспокоит. Мне нужна ваша помощь…

— А мы возьмем на себя самое трудное. — Встав из-за стола, я выразительно посмотрела на Брендона, отложившего читалку, едва я начала активно озадачивать сотрудников.

— Мы? — Лениво потянувшись, как истинный представитель кошачьего рода, химера тут же склонил голову набок так, как обычно делают птицы, едва уловимым резким движением. И уставился выжидающе, чуть выдвинув при этом вперед подбородок. Львица во мне издала что-то типа хищного урчания перед прыжком. Изильда изумленно хмыкнула, тоже оценив эту странную смесь родовых признаков в одном оборотне.

— Раздражает? — сочувственно поинтересовался Брендон, быстро покосившись на девушку, но в основном глядя на меня.

— Пока не поняла, — ловко вывернулась я. — Ты первый химера в моей жизни, так что я еще не определилась. Но скорее забавно.

Сверкнувшая на губах скептическая ухмылка означала, что мне не поверили. А зря. Я была озадачена и заинтересована как хищница, и мне действительно было довольно забавно как человеку. Раздражения я точно не испытывала. Может быть, переросла, может быть, уже воспринимала Брендона более-менее своим.

— Так что мы возьмем на себя? — уточнил химера, когда мы уселись в аэромобиль.

— Общение с храмовниками, — пробурчала я, стараясь не слишком демонстрировать свое недовольство. Ненавижу проводить допросы вне бюро, но тут требовалось учесть столько нюансов, что проще было скататься в храм самой, чем объяснять полицейским, что именно надо вытрясти из этих хитрозадых гадов.

Вообще, это дело было очень сложным даже не в плане расследования, а из-за кучи тонких моментов, в основном политических. Ведь наверняка у главного жреца есть связи где-то наверху, иначе бы ему не разрешили выстроить обезьяний храм на кошачьей территории.

Церквушку — да, а вот целый храм… Не так уж много у нас обезьян проживает, чтобы им обязательно храм понадобился.

— Ясно, — протянул Брендон и превратился в чучело: каждая мышца напряжена, на лице маска, даже взгляд в одну точку устремился.

— Мне нужен тот, кто что-то понимает в этом дурдоме, — пояснила я, почти извиняясь. — Заодно осмотришься, может, заметишь что-то необычное, главное — от меня ни на шаг не отходи.

— Тогда как я замечу что-то? — ненадолго отмер Брендон, даже улыбнуться попытался, но потом снова застыл.

— Ну, если они попытаются тебя удержать, как я найду, где ты?.. — Уже начав фразу, я поняла, что у меня есть прекрасный выход. — Поройся в бардачке, там должны быть мини-рации, я постоянно держу штуки две-три на экстренный случай.

Припарковавшись прямо у ворот храма, я предъявила жетон прибежавшему на звонок храмовнику.

— Главный жрец сейчас очень занят, он готовится к празднованию…

— Конечно, я могу прислать вызов в офис, — с улыбкой прервала я молоденького оборотня, попытавшегося удержать нас в дверях… Бастет знает, как называется место работы главных жрецов! Рабочая келья?

Отодвинув паренька в сторону, я постучала и уверенно вошла в кабинет. Брендон просочился следом и встал у меня за спиной.

— Добрый день, — промурлыкала я, оглядываясь по сторонам.

— У меня очень много дел, — проворчал сидящий за столом обритый налысо старик, укутанный в белую хламиду. Взгляд из-под лохматых широких бровей был прямой и цепкий. Но при этом чувствовалось небольшое напряжение.