— К слову, — Лиза убирает телефон в сумку, — он со своей мегерой расстался, — подергивает бровями, словно эта новость должна снести меня с ног.

— Не удивительно. С его послужным списком можно от венеролога не уходить.

— Болеет? — Лизка смешно округляет глаза.

— Мне откуда знать. Не проверяла, — скриплю зубами, почему-то от картинок, которые подкидывает память, мне становится совсем хреново. Внутри что-то ворочается. В районе сердца, если быть точнее, будто его там активно штурмуют. Мне не нравятся эти эмоции. Какая разница, расстались они там или сошлись? У него с сексом точно проблем нет. Может, у них свободные отношения, и расставание, как бутафория.

— Тебе он нравится, да? — Воробьева бесит своими вопросами. Сама виновата. Поделилась с ней на эмоциях тем, что произошло между мной и Фетом. Ничего особенного, если судить по Марку, а для меня ночь в одной постели и его пальцы в моих трусиках — что-то да значат. Ведь он и не помнит ничего. По глазам видно. Если бы помнил, то высказал мне в обидной форме, не забыв упомянуть о мужиках, которых я вожу за собой.

— Нет, — отрицательно качаю головой.

Ага, Ася… Сама-то веришь в то, что говоришь?

Наверное, потому что он тебе не нравится, ты его отпаиваешь бульонами и ставишь на ноги, как бывшего мужа не ставила?

Тяжело вздыхаю и отправляюсь к покупательнице, чтобы Лиза мне опять не присела на мозги. Не хочу признаваться в очевидном. Мне гордость не позволяет. Фет меня бесит. Теперь уже не только своим языком и поведением, но и видом. Слишком идеальным. У него не тело, а скульптура, созданная для греха. Я себя уговариваю тем, что таких очень много. Зайди в любой спортивный зал и отыщешь там очередного Аполлона. Где-то на затворках пищит моя душенька. Не такого, Ася. Фет в одном экземпляре.

— Откуда ты знаешь, что они расстались? — выпаливаю, когда мы с Воробьевой остаемся одни. Глаза увожу на монитор на позиции в чеке покупательницы. Чувствую, что Лиза улыбается, но всем видом показываю, как мне наплевать на личную жизнь Фета.

— Разина приходила с подругой. Возмущалась, что он не захотел ужинать с ее родителями, — усмехается. — Представляешь? Дочку мэра послал.

— Представляю, — выговариваю под нос. С послать у Фетисова проблем нет. У него не язык, а *моргенштерн.

— Ты бы попробовала, Ася, — зыркаю на Воробьеву, и та закрывает рот с видом обиженной монахини. — Как там, кстати, дела с адвокатом?

— Никак. Пропал ваш защитник без вести.

— Странно. Давай я позвоню Вадиму и узнаю?

— Нет. Свалил, значит так нужно.

— А как же угрозы Антона?

— Найду другого юриста, — отмахиваюсь от Лизы, а у самой сердце заходится. Матвей сейчас в деревне с родителями. Там ему точно ничего не угрожает. Интересно, конечно, узнать причину пропажи Егора, но я не собираюсь навязываться мужчинам. Я согласилась на свидание, а он слился, причем даже без слов. Не совсем мужской поступок.

Лиза больше вопросов не задает. Остаток рабочего дня проводим, пребывая каждая в своих гнетущих размышлениях. Ноги гудят. Хочется скорее скинуть сапоги и завалиться в кровать, но вместо этого я набираю матери и всю дорогу до дома разговариваю то с ней, то с Матюшей. Суматошный день. И он, к сожалению, не заканчивается, потому что около подъезда я сталкиваюсь с Егором. Сказать, что я удивлена, значит просто промолчать.

— Привет, Ася, — улыбается, выглядит вполне здоровым и счастливым. Пальто нараспашку. На волосы падают снежинки. Ещё один претендент на менингит. Хмурюсь. Я, конечно, благодарна ему за то, что вызволил моего брата из ментовки, но… — Извини, что так получилось в прошлый раз. Занимался твоим делом.