Мне, сука, жарко. Кости будто ломаются. Мышцы ноют. Я нахожусь в аду и не могу из него выбраться. Во рту сухо. Хочу пить, но веки не поднимаются.

— Марк, нужно выпить… — едва улавливаю голос цацы и понимаю, что приплыл. Её нет. У меня глюки. В сон ко мне пробралась зараза. Усмехаюсь. Не знаю, какие приемы она использует, но меня чутка коротнуло от того, что соседка решила свалить куда-то с ребёнком. Пока тот не сказал, что они к родителям едут. Единственная мысль, которая пульсировала в этот момент в моей голове, — уедет с тем холеным, который караулил её тогда с утра у подъезда. Нет. Как ебаный сталкер, смотрел в окно, как она уезжает на старенькой Ладе с родителями. Отлегло. Меня же ее жизнь волновать не должна? Уехала, и хрен с ней. Можно водить баб и не париться, что кареглазая сучка в очередной раз покажет свой гадкий характер. И не привел. Как будто импотентом стал. Даже не бухнул ни разу.

В душе представлял, как у нее там дело обстоит под мешковатыми шмотками. Моментально возбуждался и спускал в мадам Кулакову. И ведь ни капли ей не соврал. От нее буквально фонит сексом. Пропитана им. Вдыхаю всеми легкими и чувствую запах цацы. Пиздец меня кроет. Главное, не сдохнуть с её образом в голове. Кажется, протяни руку, и вот она. Протягиваю, сгребаю, как в реале ощущаю миниатюрную фигурку рядом с собой. Сон же, поэтому позволяю похабной фантазии разгуляться. Веду ладонями по талии. Жадно к себе прижимаю. Кайф.

— Марк, — упирается гадюка даже в болезненном мороке. Не слушаю. Пока в бреду, можно полакомиться этой девочкой, а потом вернется ясная реальность, где она на меня волком смотрит, будто я убогий какой-то. — Не надо. Что ты творишь?! — по рукам прилетает, когда прокрадываюсь пальцами под кофту. — Марк… — уже тише, а меня ведёт. Жарко, пиздец.

Тело её — доза запрещёнки, и я до неё наконец добираюсь. К себе сильнее прижимаю, когда пытается увернуться. Затихает змеюка. Член колом. Как будто из камня высекли. Трахнуть её хочу. Попробовать. Узнать насколько она охуенная там.

— Цаца, — у меня все смешивается. Реальность или сон, хрен разберешь. Ощущения такие яркие, будто наяву Асю трогаю. Грудь небольшая, но тактильно улетная. Соски твердые под моими пальцами. Приплыл ты, Фет… Мало того, что дрочером стал по вине соседки, так ещё и в штаны без руки спускать начнешь.

Пытаюсь глаза открыть. Там все размыто. Ничего не разобрать. Темно. Светлые пятна в комнате сливаются с черными. Закрываю глаза. Веки, словно свинцом налили.

— Марк? Марк… — шепотом.

— М-м-м? — говорить не способен. Только трогать. Руки живут своей жизнью.

— Тебе поесть нужно. Я бульон приготовила.

Какая заботливая. Усмехаюсь. Вот это меня вирусом пригрело. Цаца под моим боком. Приготовила супчик. Фантазия бурная разыгралась. Обо мне даже тётка так не пеклась никогда. Вечно сам выплывал. Заболел? Схема приема лекарств и, собственно, сами медикаменты. Забота и ласка это не про Марию Сергеевну. Она у меня на чувства отбитая. Одиночка с печатью старой девы на лбу. Яркой такой. Как пентаграмма для мужиков, чтобы за километр обходили эту нечисть.

— Марк! Да приди ты в себя! — натурально меня потряхивает за плечи. Ворчу. Крепче к себе прижимаю. — Ты так не выздоровеешь!

Ага. С такими реальными снами, конечно, не восстановлюсь. Но ты моя таблеточка.

Стискиваю хрупкое тельце, только оно слишком вертлявое. Ладно. Позволяю своей добыче вырваться и напоить меня мифическим бульоном. Глаза не открываю. Только рот, чтобы принять в себя что-то горячее. Хоть бы не сдохнуть, а то ведь и не найдет никто вовремя. Вкусовые рецепторы слабо реагируют, зато подушечки пальцев на руках покалывает от желания потрогать цацу.