— Ну погнали, доктор Зло, — проходит мимо меня Ромка, вертя в руках ключи от старенькой отцовской Лады, — рванем на корыте в сити.

19. 19

В отличие от деревни в городе кипит жизнь уже в раннее время. Ромка не особо разговорчив, и я не спешу заводить беседу, погрязая в своих мыслях. От того, что оставила Матюшу у мамы, в груди неприятно тянет. Мать года… Сцепляю руки вместе и смотрю четко перед собой в лобовое стекло. В машине не очень тепло. Печка работает на полную, но этого мало. Наверное, сказывается ветреная погода и мороз за пределами салона. Не снимаю с рук варежки и жду, когда брат доставит меня до съемной квартиры. Почему-то чем ближе мы к зданию, тем сильнее начинает стучать сердце. Жду ли я встречи с несносным соседом? Сложно признаваться, но ДА. Хочется увидеть его самодовольное лицо, чтобы очередной раз убедиться в том, что его ничего не исправит. Бабник без уважения к другим людям.

— Ась, — Ромка стучит по рулю, когда останавливает машину около подъезда, — скажешь матери, что мы чуть позже приехали.

— Что ты опять задумал? — выдыхаю с нажимом. Из одной беды его вызволили, так уже норовит влезть в очередную.

— Мне с одним человеком встретиться нужно, — отвечает недовольно, скашивает на меня взгляд и тут же сжимает руль до скрипа, — так что?

— Если это не Антон, то ради Бога.

С меня не убудет, а брату, видимо, очень надо, раз снизошел до просьб. Обычно от него не дождешься.

— Спасибо, — тихо бросает мне в спину, когда я уже выбираюсь из машины и иду к двери в подъезд. Киваю. Слышу скрип снега, убеждаюсь, что Ромка уехал, и только после этого поднимаюсь в квартиру.

Как-то волнительно становится, когда открываю дверь и вхожу внутрь. Сердце работает словно часы. Тикает за рёбрами. Стою в полумраке и прислушиваюсь к каждому звуку в квартире. Из комнаты Фетисова доносится глухой стон, и у меня руки опускаются. Пока мы отсутствовали, Марк, видимо, решил зря время не терять. Кидаю сумку на пол, сдергиваю с рук варежки, бросаю их на тумбочку, тянусь к выключателю, щелкаю по нему и хмурюсь, глядя на одинокую пару обуви Фета у входа. Взгляд сам перемещается в конец коридора на дверь, за которой обосновался тестостероновый гад. Я мнусь у порога и кусаю губы. Когда снимаю с ног сапоги, снова слышу хриплый стон. Быстро вешаю верхнюю одежду рядом с курткой Фета и иду в сторону его комнаты. Сердечный ритм такой, что можно поставить конкретный диагноз.

Около двери замираю, вытягиваю шею, будто это поможет разобрать, что там происходит за не особо прочной преградой, и сглатываю шумно. Будет слишком нагло запереться в его комнату? Или уже можно? Не хотелось бы, чтобы он подумал, что я приняла его приглашение к сексу.

Медленно выдыхаю и нажимаю на ручку пальцами. Она тихонько отворяется, и я набираю полные лёгкие кислорода, чтобы вовремя начать словесно защищаться. Только вместо агрессивно настроенного соседа мне на глаза попадается тело попрек кровати. Марк лежит на спине. Глаза закрыты. Голый торс. Спортивные штаны съехали вниз, открывая вид на темную дорожку волос. Чёрт.

Пьяный? Принюхиваюсь, хмурюсь ещё больше, потому что аромата перегара моё обоняние не улавливает. Делаю шаг практически беззвучно. Смотрю по сторонам, и в это момент Фетисов со стоном переворачивается набок. Вздрагиваю. Некоторое время стою и нагло рассматриваю его мышцы. Хорош ведь гад! Права Лиза. Я со своим добровольным целибатом скоро накинусь на кого-нибудь.

Подхожу к Марку ближе. На его лбу проступают капли пота. Вот это совсем плохо. Протягиваю руку, прикасаясь к его плечу, и ахаю. Он весь горит!