– Ты наденешь кольцо, – оскаливается Каримов. – Это. Или другое. Плевать. Но ты наденешь. Все должны понимать, чья ты теперь.

Отрицательно мотаю головой.

Слова не идут. Под его взглядом горло сдавливает. Но сдаваться и подчиняться всем его приказам не стану.

Только бы отец скорее приехал. Только бы…

Каримов резко поворачивает руль, съезжая на обочину. Глушит двигатель, отстегивает ремень, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Нависает надо мной будто скала.

Отшатываюсь назад. Дыхание перехватывает. Лихорадочно вжимаюсь в спинку сиденья.

– У тебя нет выбора, – припечатывает ублюдок, пристально изучает мое лицо. – Еще не поняла?

– Папа скоро приедет, – бросаю. – И тогда выбора не будет у тебя.

– Вот оно что, – криво усмехается. – Точно. Наш папа возвращается.

Каримов прищуривается. Глаз с меня не сводит.

Он слишком близко. Горячее дыхание обжигает мое лицо, а отодвинутся уже некуда, пытаясь отстраниться от него, упираюсь в дверцу.

– Скоро, значит, – хмыкает и протягивает: – А я думаю, чего ты притихла.

Его ладонь вдруг накрывает мое горло. И меня холодом сковывает. Большой палец обводит подбородок, вынуждая дернуться, качнуть головой.

Эти прикосновения жгут кожу. Ненавистные. Омерзительные. Они будто утягивают обратно в прошлое. Окунают в ту грязь, которую уже никогда не смыть.

Пробую освободиться. Но ничего не получается. Каримов не дает. Усиливает захват. Ощутимо.

Пальцы скользят по шее. Нарочито медленно. Точно ласкают. А после перемещаются на плечо. Сжимают.

И гад подается вперед сильнее. Вынуждает поморщиться от такой близости, отвернуться в сторону от него.

– Ну пока он не приехал, у меня еще есть время, – заключает хрипло, почти касается губами моего уха. – И я свое возьму.

– Пусти, – шиплю и содрогаюсь. – Не смей меня трогать!

Каримов обхватывает мою шею сзади. Чуть помедлив, запускает ладонь в мои волосы, растрепывая прическу, пропускает пряди между пальцами.

И плевать ему на мои слова. На реакцию.

– Ты ничего не можешь мне запретить, – отрывисто заявляет он, шумно втягивая воздух. – Ты моя жена.

Скотина.

Как же я его ненавижу.

Каримов разжимает хватку, когда сам считает нужным. Убирает руки, но мне едва ли становится легче. Впечатление, будто до сих пор чувствую его прикосновения.

Поправляю одежду. Растираю плечо и шею, будто пытаюсь стереть невидимые следы на коже. Хочу избавиться от ощущение того, что его пальцы до сих пор на мне.

Машина трогается с места, а я стараюсь убедить себя, что выдержу.

Неделя. Несколько дней.

Нужно вытерпеть. Выхода нет.

И тут меня будто током бьет.

Крупная ладонь опускается на мое бедро. Рефлекторно веду ногой, стараясь сбросить его руку, но Каримов держит крепко.

Бросаю на него взгляд.

Урод и бровью не ведет.

Приходится дотронуться до него самой. Нервно обхватываю массивное запястье, пробую убрать от себя подальше.

Тут он ловко перехватывает мои пальцы, переплетает со своими. И в следующую секунду моя ладонь оказывается прижата к его бедру.

Дергаю рукой. Бесполезно. Снова пытаюсь освободиться, но ублюдок не позволяет отодвинуть руку даже на миллиметр.

Так и едем дальше.

– Мне нужно разобрать заметки на телефоне, – говорю.

Он поворачивается и ловит мой взгляд.

– Разбирай.

Выразительно киваю на мою ладонь, зажатую в его лапище.

– Так – неудобно.

Каримов никак не реагирует. Опять переключается на дорогу. И невозмутимо удерживает мою руку.

Достаю мобильный. Но ему без разницы. Отпускать не намерен.

Вся дорога проходит в напряжении.

Облегчение накатывает, когда наконец могу выйти из машины, отгородиться от Каримова.