Я начал вспоминать фотографии, что мне показывали в Большом доме. Само собой – сам Дубчек. Его «говорящая голова» – философ, радикальный идеолог демократического социализма Иван Свитак. «Упырь» – Йозеф Павел. Команда Дубчека в ЦК – премьер Олдржих Черника, Йозеф Смрковский и Франтишек Кригель. Всего в Комитете считали, что достаточно изолировать и вывезти в Союз семь-восемь основных фигурантов будущей Пражской весны, и все пойдет на спад. Тем более в руководстве страны есть и наши люди. Помимо Шалговича это министр обороны – Мартин Дзур. Все военные аэродромы – в первую очередь в Пардубицах под Прагой – в нашем полном распоряжении. Легкой прогулки в Прагу не ожидается, но и не Вьетнам с ковровыми бомбардировками, зелеными беретами…

– Вам кофе или чай? – рядом со мной остановилась тележка с напитками, стюардесса мило мне улыбнулась.

– Кофе, пожалуйста. – Я зевнул, потянулся в кресле. Случайно прикоснулся ладонью к ноге девушки и, дернувшись, чуть приподнял юбку.

– Ой, извините, случайно.

Советская летушка мило покраснела, передала мне стакан с кофе. Пошла дальше по проходу. С трудом отвел взгляд от покачивающихся полушарий, пихнул Черного, который глазел в ту же сторону:

– Ты же женат!

– Ты тоже. А за случайно – бьют отчаянно…

Я представил, что бы со мной случилось за такой невольный харассмент в будущем. Скандал, снятие с самолета…

После еды я покемарил. Уже без всяких лишних мыслей в голове. Разведчик из меня, как из говна пуля – чего беспокоиться? Проснулся, как самолет начал снижаться.

Сажали нас в аэропорту Рузине под Прагой в туман. Самолет несколько раз делал заходы, наконец шасси коснулись взлетки… и никто не зааплодировал. Нет еще такого обычая. Хотя лица у некоторых пассажиров были вполне себе бледные.

В здание аэропорта мы по-простому потопали пешком. Благо близко. Никаких «рукавов» в Рузине не наблюдалось. Может, их и на Западе еще нет?

Границу прошли мигом, никто к нам не приглядывался. А вот багаж пришлось ждать.

– Копались… – тихо на ухо мне произнес Черный, получив свой чемодан. – Контрольки нарушены.

М-да… Учиться мне и еще раз учиться – контролек у моего чемодана не было.

– Товарищи, давайте сразу, на берегу, так сказать, договоримся… – начальник резидентуры, полковник Васильев снял очки, протер стекла бархоткой. – Никакой самодеятельности, действуем строго по утвержденному плану.

Всю нашу группу сразу по приезде в посольство загнали в защищенную комнату, которая больше напоминала учебный класс по географии, только без окон. Столы-парты, на стене висят две карты – Праги и Чехословакии.

– Каждому из вас будет придан сотрудник резидентуры, – продолжал тем временем вещать Васильев. – Он поможет освоиться в Праге, организует слежку за нужными чехами.

Дальше резидент посвятил нас в детали оперативной обстановки. Она была странная. Еще неделю назад в Праге собирались многотысячные митинги, которые, кстати, привели к тому, что просоветский президент Новотный был вынужден уйти с поста. В прессе после отмены цензуры открыто поливали компартию Чехословакии.

– Деньги на митинги дают из английского посольства… – Васильев раздал нам фотографии скрытой съемки. Судя по подписям – Йозеф Павел встречался с третьим секретарем, неким Уинсли.

– Американцы тоже зашевелились… – Нам отправилась новая пачка снимков. Какие-то люди вокруг 138-й «Татры», что-то грузят.

– Это разгрузка нелегальной литературы и листовок возле Карлова Университета, – пояснил Васильев. – Спасибо чешской госбезопасности. Там еще есть верные нам товарищи. Хотя надеяться, что все будет оперативно пресекаться при новом руководстве – не приходится.