Он приподнял крышку и резкий удушающий запах заполнил избушку. Гриша и Боян наперегонки выскочили из дома, а Зоя принялась рыться в мешочках, висящих на стене.

— Выходи! Задохнешься! — прокричал в открытую дверь Гриша и сразу же отошел подальше. Вонь до сих пор витала в доме.

— Эх вы, — засмеялась она. — Я даже не знала, что вы – мужчины, такие слабые и нежные! Заходите, почти не пахнет.

Боян отошел в кустики, а Гриша встал возле двери и наблюдал за действиями Зои. Девушка зачерпнула глиняной кружкой зеленую жижу из чугунка, насыпала в нее какую-то измельченную траву и капнула тягучую желтую жидкость из толстостенной бутылки.

— Что это ты делаешь? — встревожился Гриша, увидев, как она сорвала с веревки сушенную ящерицу и начала тщательно помешивать ею в кружке.

— Готовлю зелье здоровья, — она вытащила ящерицу, лизнула ее и удовлетворенно кивнув, велела. — Иди сюда. Пей.

— Ты с ума сошла! Я к «этому» даже близко не подойду, — он сделал вид, будто его сейчас стошнит. — Отравить нас хочешь?

Тут сзади подошел Боян и с интересом прислушался к их разговору.

— Вы же хотите, чтобы все увечья прошли и боли не было. Так?

— Конечно хотим! — кивнул Боян и пролез в щель между Гришей и косяком. — Что делать нужно?

— Выпей пару глотков, — сказала она елейным голоском и протянула кружку.

Боян с готовностью схватил и уже поднес к губам, но тут раздался отчаянный крик Гриши:

— Не смей! Там отрава! Она хочет нас убить.

— Зачем? — одновременно спросили они и переглянулись.

— Я не знаю! Вдруг ей нужны перетертые в порошок человеческие зубы или сухая человеческая кожа. Откуда мне знать, что творится в голове ведуньи? А может, она хочет съесть наши мозги, чтобы стать умнее?

— Ты что, совсем с далекого аула к нам вышел? — воскликнула Зоя. — Если есть мозги, умнее не станешь.

— Знаю я, — буркнул он. — Я просто предположил.

Девушка раздраженно выдохнула и повернулась к Бояну:

— Выпей и тебе станет легче. А если не веришь, то так и ходи с переломанным лицом. Я, как лучше хотела, а вы…

Зоя обиженно отвернулась к стене и сложила руки на груди. Боян бросил на Гришу отчаянный взгляд, поднес кружку ко рту и выпил два глотка, как и велела ведунья.

— Что чувствуешь? — осторожно спросил Гриша и медленно подошел к нему. — Живот болит?

Боян поставил кружку на стол, сел на лавку и прислушался к себе.

— Ничего не чувствую. Только погано во рту. Будто навоз конский пожевал.

— Даже знать не хочу, откуда у тебя такое сравнение, — брезгливо сморщился юноша. — А нос болит или нет?

Ведунья повернулась и раздраженно ответила за него:

— Болит у него нос. Болит! Не так быстро. К утру пройдет, — она подошла к Бояну. — Ложись спать. Утро вечера…

— Мудренее, — закончил за нее Гриша. — Сказки в детстве тоже читали. Ну смотри, если помру, на твоей совести будет. А я призраком обернусь и буду пугать тебя по ночам.

Он схватил кружку и допил противную жидкость. Во рту и горле защипало, а в желудке появилось какая-то приятная тяжесть. Будто съел несколько свиных котлет и сверху квасом залил.

— Думал, будет хуже. Посмотрим, как встретим утро. Но я предупредил: если не проснусь, то больше никогда не дам тебе выспаться. Буду зловеще завывать, бренчать цепями и рассказывать страшные истории.

— Каким цепями ты собрался бренчать? — сонно проговорил Боян, но ответа не услышал, так как повалился на лавку и заснул.

— Тебе лучше лечь, а то свалишься прямо на пол, — предупредила Зоя.

Гриша едва успел дойти до лавки, как почувствовал, что тело становится ватным, а глаза закрываются. Он сел, навалился спиной в угол дома и захрапел.