Я тяжело вздохнул и побрел вдоль улицы, стараясь не привлекать внимания. Мой собственный вид оставлял желать лучшего. Успел рассмотреть себя в витрине магазина дамских шляпок.

Рваная рубаха, залатанные штаны, босые ноги – выдавали во мне уличного оборванца. Это только по мелочи, если не оценивать расквашенную физиономию.

Ванька-воришка. Вот так вот. Злой рок просто. Неужели нельзя было очнуться в прошлом князем или… не знаю… да хоть тем же купцом. Почему голодранец, не пойму? Типа, наказание? Месть?

Желудок предательски заурчал, его буквально свело от голода. Последний раз я ел… кажется, еще вчера, в прошлой жизни.

Возле одной из лавок стоял лоток с пирожками. Аппетитный запах ударил в нос, удерживая меня возле булочной.

К счастью, удача, наконец, повернулась ко мне лицом и торговец на мгновение отвлекся. Недолго думая, я подскочил к лотку и ловко стянул один пирожок. Достаточно шустро, можно сказать, профессионально. К тому же, возле лавки толпились дамочки и я красиво смешался с толпой, на ходу глотая пирожок кусками. Почти не жевал его.

Набив рот, почувствовал крохотный прилив сил. Не сказать, чтоб это чрезвычайно вдохновляло, однако хотя бы перестало свербить внутри от голода.

Нужно найти местечко, спрятаться, сесть и подумать. Вопросов слишком много. Ответов – практически ни одного.

Где я? Судя по всему, в Петербурге.

Что делать? Понятия не имею.

Как вернуться? Тут вообще затык.

Чтоб понять, каким образом обеспечить себе обратный билет в свой, родной две тысячи двадцать пятый год, необходимо понимать, с хрена ли я вообще оказался в прошлом. А с этим, как раз, огромная проблема.

«Пономарь», – вдруг всплыло в памяти бормотание того мужика-призрака из сна или бреда.

«Ванька, бестолочь, ты пошто батю забыл?»

Пономарь. Значит, этот Ванька, чье тело я занимаю, был как-то связан с церковью? Может, его отец? А, нет. Отец же помер. Он сам так сказал. Это было всего лишь видение.

В любом случае, если речь шла о пономаре, то в биографии Ваньки должна фигурировать церковь. Или монастырь. Или… Или башка, привидевшаяся мне, просто несла чушь.

Так как особого выбора не было, я решил все-таки попытать счастья с церковью. С какой? Да с любой!

Просто в моей голове не имелось воспоминаний о Ванькиной жизни. Вообще никаких. Что, как минимум, странно. Должны же быть хоть какие-то факты, мысли, детали.

Однако, все, что я знал – это имя Ванька и четкое понимание, кем на самом деле являюсь сам. Все.

С другой стороны, церковь, она вроде как для страждущих. Мне один черт податься некуда. А в храме, глядишь, получится навязаться в работники.

Конечно, от подобной перспективы меня буквально с души воротило, но и выбор, прямо скажем, невелик.

Нужна любая ближайшая церковь. Вот, что я решил. К тому же, вдруг при виде храма или от звона колоколов всплывут воспоминания настоящего пацана. Когда рассматривал себя в витрине магазина, пришел к выводу, что мне новому навскидку не больше семнадцати.

Должен же хоть кто-нибудь сжалиться над голодранцем. Наверное… Осталось разыскать первый попавшийся храм, а там тогда будет видно.

Спрашивать дорогу у прохожих было опасно. Мой современный язык и манера изъясняться наверняка выдадут меня. Придется полагаться на интуицию.

Поэтому я шел наугад, держась в тени, наблюдая за этим чужим, пугающим, но таким реальным миром.

Справедливости ради скажу, прохожие в мою сторону особо не смотрели. Я для них был босяком и нищебродом. Только барышни и дамы, проходившие мимо, крепче прижимали к себе свои сумки.

Вскоре я вышел к большой площади. В центре возвышался величественный собор с золотыми куполами.