– Насколько мне известно.

– Вряд ли он куда переехал с прошлого вечера. – Фокс поймал взгляд Ребуса. – Я провел разведку, – пояснил он. – Видел, как вы его высаживали. Рад, что вы по-прежнему дружите. – Фокс снова помолчал. – Когда открывали дело Сондерса, вы только-только появились в Саммерхолле, верно?

– Месяцев шесть-семь.

– Самый молодой из святых?

– Да.

– Из чего я заключаю, что вы, вероятно, в этом не участвовали: Гилмур и другие еще не поняли, насколько вам можно доверять.

– Так ли? – Ребус откинулся на спинку, и скамья под ним жалобно скрипнула.

– Вы сейчас только-только вернулись в полицию. Расследование такого рода может сильно подпортить…

– Иными словами, если я согласен вам помогать, то меня не будут рассматривать как соучастника?

– Я не могу вам давать обещаний такого рода. – Но, судя по тону Фокса, он имел в виду прямо противоположное.

– А от меня всего-то и требуется – заложить моих старых друзей?

– Этого я не прошу.

– Таких, как вы, Фокс, еще поискать. И позвольте сказать вам кое-что – что мне совершенно точно известно. – Ребус встал. – Ваша песенка в «Жалобах» практически спета. А это значит, что скоро вы окажетесь среди таких, как я… так что вам предстоят веселые времена, инспектор. Я надеюсь, вы не против немного поработать локтями…

– Это угроза?

Ребус не дал себе труда ответить. Он надел куртку. Стакан с пивом, которое он не допил и наполовину, остался стоять на столе.

– Официальные допросы начнутся через день-два, – сообщил Фокс. – И можете не сомневаться, они будут жесткими и пойдут под запись. – Он повернулся, чтобы проводить взглядом Ребуса, который спустился по двум ступенькам в первый зал и вышел на улицу.

На несколько мгновений за столом воцарилось молчание, затем Фокс надул щеки и выдохнул.

– Я бы сказала, что все прошло неплохо, – подытожила Шивон Кларк.

– Ну, поскольку мы с ним не сошлись в рукопашной, готов с вами согласиться.

Кларк поднялась на ноги. Фокс спросил, не подвезти ли ее, но она отказалась.

– Пешком быстрее. К тому же очищу нос от паров.

– Пивных?

– Тестостероновых, – поправила она его.

– В любом случае спасибо за помощь.

– Да мне и делать-то ничего не потребовалось.

– Вы привели сюда Ребуса.

– Долго уговаривать его мне не пришлось.

Фокс взвесил ее слова.

– Возможно, Эймон Патерсон его предупредил…

Кларк протянула руку, и Фокс пожал ее.

– Удачи, – сказала она.

– Вы это всерьез?

– До известной степени.

Оставшись в зале один, Фокс заметил, что его стакан стоит не точно по центру подставки. Он принялся медленно и нудно его выравнивать.

Ребус надолго застрял на перекрестке с Норт-Касл-стрит – успел выкурить сигарету и набрать домашний номер Эймона Патерсона.

– Это Джон, – сказал он, когда Патерсон снял трубку.

– Неплохо провели вчера вечерок, а? Еще раз спасибо, что подвез.

– Я разговаривал с Малькольмом Фоксом.

– Это кто такой?

– Работает в «Жалобах», следовательно, цепной пес Макари.

– Быстро они разворачиваются.

– Он нас всех держит под прицелом. Думает, мы развалили дело Сондерса, чтобы не потерять хорошего осведомителя.

– Как будто мы на такое способны.

– Но суть ведь не в этом?

– Ты что имеешь в виду, Джон?

– Я имею в виду, что было что-то еще – что-то такое, отчего все вы скрытничали. Когда я проходил мимо, дверь закрывалась… Когда я входил в бар, вы замолкали…

– Не придумывай.

– Придумываю я или нет, вам придется иметь дело с Фоксом. И хотя он, может, с виду похож на большого плюшевого медведя, но у него острые когти, и он всю жизнь их затачивал.

– Да с какой стати нам с ним разговаривать?