И, в конце концов, никто не настаивает, чтобы я продавалась в пожизненное рабство. Пять лет поработаю и вернусь состоятельной дамой. Куплю себе квартиру в Москва-Сити. Или вообще, с видом на Кремль. А может, я им не подойду, и меня отпустят раньше срока?

- Дайте, пожалуйста, ручку, - вздохнув, попросила Рокотова.

- Вы готовы подписать? - с интонацией змея-искусителя поинтересовался он.

- Готова, - я даже кивнула в подтверждение своего согласия.

- Прошу вас, - он протянул мне ручку.

«Надеюсь, кровью скреплять не нужно», - мрачно пронеслось в голове, и я поставила свою подпись.

И понеслось.

Документы на визу мне подготовили в тот же день, я лишь отдала свой паспорт сотруднику Рокотова и отправилась восвояси.

Танька перехватила меня по дороге.

- Подписала?

- Подписала.

- И как?

- Что именно как?

- Ну, ощущения? Уже чувствуешь себя богатой?

Я прислушалась к себе. Богатой я себя не ощутила, а вот впечатление, что меня мастерски обвели вокруг пальца, присутствовало. Хотя, откуда бы ему взяться?

- Что-то не так с этой работой, - сообщила я подруге.

- В смысле? Думаешь, тебя в бордель продадут?

От такой постановки вопроса я немного опешила.

- Тань, а почему именно в бордель?!

- Ну, не знаю, - протянула подруга задумчиво. - Я тут недавно книгу читала, там как раз такая ситуация. Героиня, юная и наивная девственница, устраивается гувернанткой к миллиардеру. А на самом деле ее отправляют в бордель. Представляешь?!

- Тань, ты сейчас что хочешь мне сказать?! Что известный всей стране бизнесмен подрабатывает сутенером в свободное время? Днем с президентом общается, а по вечерам девок подыскивает для притона?

- Да, - согласилась Татьяна, - не похоже. Но все равно стремно.

- Что стремно? Что ты от меня скрыла?!

- Кать, ты же сама сказала, что что-то тут нечисто.

- Что ты от меня скрыла?! - взвыла я, одновременно пытаясь сообразить, вступил ли в силу подписанный контракт и если да, то придется ли мне платить неустойку, если я сегодня же захочу его расторгнуть.

- Клянусь, ничего!

- Точно? - спросила с подозрением.

- Катя, я тебя умоляю! Ну, хочешь, я поклянусь?

- Не хочу, - выдохнула устало. - Кажется, я уже ничего не хочу.

- Ты сейчас домой?

- Ага, буду смотреть образовательные программы.

- Зачем?

- Затем, Татьяна, что я нанялась вроде как гувернанткой. И мне нужно будет ребенка чему-то учить. А чему учить шестилетнего парня, я совершенно не представляю. Поэтому буду думать, читать, составлять программы. Авось, что и получится.

- У тебя-то? - Танькин голос опять звенел от радости. - У тебя как раз и получиться. И знаешь еще, что? Ты не переживай.

- В смысле?

- В той книжке хорошо все закончилось. В героиню влюбился крутой мафиози и забрал ее из борделя.

- И они жили долго и счастливо?

- Да. Правда, сначала он ее изнасиловал, потом ее украли враги. Хотели подсадить на наркотики. Потом она от него сама убежала, а он поклялся ее найти и убить. Но все кончилось хорошо.

На минуту я представила себя юной доверчивой девственницей, а неизвестного Павла Родимцева крупным мафиози.

Вот я прилетаю в Судан, а там меня то в притон отправляют, то насилуют, но наркотиками пичкают, то крадут. Картинка вышла яркой и запоминающейся. От подобной перспективы стало настольно не по себе, что я, ничего не сказав, прервала разговор с подругой и убрала телефон карман.

«Ну, - постаралась себя успокоить, - хоть кончилось все хорошо».

Все семь дней до отъезда в Африку я провела в какой-то нереальной круговерти. Нужно было очень много всего сделать.

Во-первых, я, как человек ответственный, пыталась составить подходящую программу для обучения моего подопечного. Во-вторых, нужно было собрать вещи и куда-то их деть, ведь квартиру придется освободить. И, в-третьих, объясниться с родителями. Это оказалось самым сложным. Они категорически не хотели понимать и принимать, что их единственная дочь, кровиночка ненаглядная, собирается переселиться на другой континент. К дикарям, как считали они.