По телу пробегают мурашки, ладони потеют. Я шумно сглатываю, чувствуя, как хватка на шее ослабевает. Захаров делает полшага назад. Ухмыляется, мерзавец.
— Какой из тебя мужик? — недовольно ворчу, медленно вытирая влагу с шеи. Захаров хмыкает.
— Боишься... — это не вопрос. Скорее, утверждение. — Трясешься так, будто я тебя посреди зимы на улице голой оставил. Иди, Мира. Больше повторять не стану.
— А ты подумай, действительно ли ты отец того малыша, — говорю, вздергивая подбородок.
Тимур вновь сжимает челюсти. Пусть внешне выглядит спокойным, однако по его щеками ходят желваки. А это говорит о том, что он вот-вот взорвется. Как атомная бомба!
— Мелкая тварь, — хватает меня за локоть и больно сжимает. Настолько сильно, что в глазах моментально темнеет. — Пошла вон! — тянет меня за собой. Как плюшевую игрушку, швыряет в комнату и запирает дверь.
Ну уж нет! Я совего добьюсь, Захаров! Людой ценой! Сегодняшная ночь изменит мою жизнь. Перевернет вверх дном. Да, есть плюсы в этом. Но и есть огромный минус! Я хотела бы стать женщиной того мужчины, который действительно любил бы меня. А не как ты...
Я открываю дверь и замечаю, как он заходит в свою спальню. Делаю шаг вперед. Еще и еще...
— Ты меня удивляешь, — честно признаюсь я. Захаров оборачивается, медленно растегивая пуговицы рубашки. Злой как черт. Губы опять же сжаты в тонкую линию. — Очень удивляешь.
Всего одно движение — и полотенце оказывается у моих ног. Тимур не смотрит никуда. Только в глаза. Шаг за шагом сокращает между нами расстояние. Останавливается в паре сантиметров. Его пальцы касаются плеча, проводят до локтя. Раньше мне становилось жарко от его прикосновений. Я чувствовала что-то необычное, невероятное. А сейчас... Сейчас внутри все превращается в лед. По позвоночнику пробегает мороз.
— А ведь я тебя предупреждал, Мира, — в холодном тоне мужчины ощущается недовольство. — Предупреждал. И не раз. Ты же сама сказала, что я ничуть не отличаюсь от твоего брата. А также ты прекрасно знаешь, что он делает с такими глупыми девчонками, как ты. Хочешь, чтобы я тебе показал, что действительно между нами нет разницы? — вопросительно выгибает грудь.
Горячая рука Захарова слегка сжимает запястье и снова поднимается вверх. До локтя, плеча и выше...
— Хорошо, — кивает. За считанные секунды я оказываюсь на кровати. Даже не понимаю, как он меня сюда толкает. — Сейчас ты узнаешь, что такое играть с огнем, Мирослава.
Я часто дышу через нос, пытаясь перевести дыхание. Знаю, время назад не вернешь. Ничего больше не изменишь. Сбежать я отсюда не смогу. Никак... Потому что он стягивает с себя рубашку, швыряет в сторону. А дальше... Расстегивает ремень. Нервно сглатываю и сильно зажмуриваюсь, мечтая раствориться. Оказаться как можно дальше отсюда. Однако уже поздно. Очень поздно.
— Доигралась.