Поскольку его кто-то выключил…

____________________________________

5. Глава 5

Вий попытался самостоятельно поднять веки. Точней, Лера стянула их с того, что подразумевалось природой, как органы зрения, а сегодня стало раскаленными стеклянными шарами в глазницах. К счастью, не все органы чувств отклонились от выполнения своих функциональных обязанностей. Буквально спиной Новодворская ощущала себя лёжа на чём-то мягком, приятным и шелковым на ощупь, если пошарить по нему руками. И, поскольку руки можно было беспрепятственно поднять над собой, лежала она не в гробу. Уже хорошо.

Пахло чистым бельём.

И лежала она на нём голая.

На коже выступила холодная роса. Сердце перепрыгивая через обрывки воспоминаний, то неслось галопом по кардиограмме вверх, то резко ухало по шкале ниже нуля. Потому что именно то, как она оказалась в таком пикантном положении и непонятно где, Лера как раз и не помнила.

Будто в насмешку, органы слуха уловили зарождающийся в глухом сопении храп. И Лера на сто процентов была уверена, что никогда раньше ничего подобного не слышала.

Она замерла, чувствуя, как покатилась по складочке на шее крупная капля ледяного пота. Медленно повернула голову в сторону источника неприятного звука и предприняла ещё одну попытку открыть глаза.

Лучше бы она ослепла!

Немой крик застрял в горле, в котором ещё, как оказалось, затруднилось глотание.

ЧТО. ТУТ. ПРОИЗОШЛО?

Почему она лежит голая в постели с не менее голым Графом?

«Бабуля, милая, ты же оттуда всё видела, так? Скажи, что это неправда!»

Если загробная жизнь существует, то бабушка Леры выбрала весьма странный способ подать с того света знак. Граф, вдруг, перестал озвучивать машинное отделение парохода и перевернулся с живота на спину.

Лера втянула воздух носом и зажмурилась. То ли от шока, то ли от облегчения. Освещения, проникающего сквозь пластины деревянных жалюзи вполне хватало, чтобы правильно оценить размеры Графьего достоинства и прийти к логическому выводу: ничего не было. Если бы было, Лера бы этого не забыла. Тело бы точно дало знать, какие его места потерпели сокрушительное поражение под натиском этого смертоносного оружия.

Стоп! Но почему тогда так болит горло?

Нет… да нееет.

Новодворская - не тундра. Прекрасно знает, на что только не идут женщины в желании ублажить этих похотливых животных. Если причиной боли в горле является Графский обелиск, то тогда и выборочная Лерина амнезия тоже вполне объяснима. Без анестезии этот акт не представлялся возможным вообще.

По крайней мере, так казалось невинной в данных аспектах Новодворской.

Господи, какой, однако, пи*дец!

Комната была чужой, и, судя по идеальному порядку, для Графа тоже. Гостиница? Или дом? Если дом, да ещё и графий, то кранты. Не выбраться. Ни живой. Ни целой. Убил бы уже и с концами. Но, видимо, судьба решила посмеяться над Лерой и напоследок воплотить в действительность всё то, что Новодворская так порицала в отношениях между полами.

- Живая? Хорошо… - Лера вздрогнула от неожиданности. Оказывается, она так задумалась, что пропустила момент возвращения спящего из царства Морфея.

Мужчина потянулся и все его твёрдые мускулы прокатились под смуглой кожей. Наготы он своей совершенно не стеснялся. Поэтому, Лера решила, что одеяло ему не нужно и натянула его себе до подбородка, максимально отползая к противоположному краю кровати.

- Почему я голая? - спросила Лера, отворачиваясь от демонстрации половой мощи сиятельства.

- Я раздел, - Граф потёр кулаками глаза и повернул заросшую рожу к Лере.

- Зачем?