- О, интервью? Я понял. Я по-другому не знаю, как спать с женщиной.

- С какой стати, вообще, ты решил, что можешь раздеть и завалиться со мной спать? Это нарушение личных границ!

- Серьезно? Да ладно! - Граф хохотнул, закинув голову назад на подушку и Лера отметила, что для уголовника у него слишком идеальные зубы. Для графа, пожалуй, тоже. - То есть, вот так правильно называется твой шпионаж?

- Личные границы, - фыркнула Лера, - это то, что ты ревностно оберегаешь от общественности, доверяешь только очень близким людям. А этот ваш групповой промискуитет…

- Ты собачий кайф словила вчера, - перебил ее Граф. - Не мог же я оставить тебя без присмотра.

- Что словила?

- А, тебе же надо все по-научному объяснять? Гипоксия - кислородное голодание, достигается путём странгуляции. Сопровождается мощным расслаблением… - Граф, вдруг резко придвинулся к Лере и даже через одеяло, она почувствовала как горячо у него в том самом месте. - … сексуальным возбуждением и возможной потерей сознания, если перестараться. Возбуждение было, Леррра, прежде чем ты вырубилась?

Сухой спазм саднящего горла можно было заносить в книгу рекордов Гиннеса, как самый громкий. Он выдохнул последние слова Лере в ухо и ухватив за край одеяла, потянул его на себя. Почему-то это движение отозвалось тянущей болью внизу живота.

Что происходит?

- Не трогай моё одеяло, - проблеяла Новодворская и крепче вцепилась пальцами в материал.

- Здесь всё моё! - Граф продолжил наступление. - Слушай, - шептал он, пытаясь взять бастион снизу, - я у тебя там такой пушистый раритет увидел. Прям обалдел. Я на такое ретро только в самые голодные и безбашенные времена западал. Даже молодость вспомнил. Стояк, как в восемнадцать! Покажи…

Лера задохнулась, когда до функционирующих участков мозга дошёл смысл его слов.

- …хочу кончить на твою мохнатку, прежде чем ты пойдешь в душ и избавишься от нее.

- Что ты себе позволяешь?! - Лера чувствовала, что проигрывает в схватке по перетягиванию одеяла, - убери от меня руки, урод! Я член союза свободных журналистов! - зачем-то пригрозила она, усиленно изображая возмущение, чтобы скрыть стыд, закипающий в венах.

- Ну-ка, ещё раз скажи? - судя по довольной роже, барин совсем не испугались-с.

- Я член... то есть... Что?

- Да, Лера, "член"! Повтори! - Граф цапнул Леру за ухо. От боли она рефлекторно подняла над кроватью бедра. Задница её мгновенно оказалась в лапах нахала.

- Отвали от меня, обезьяна! Я своего согласия на это не давала! Отпусти сейчас же! - она отчаянно забрыкалась под графьей тушей, невольно покидая кокон одеяла.

- Ты больная, что ли? - Граф чуть отпрянул, чтобы прикинуть диагноз. Наверное, сиятельство искренне считает, что отказать ему может только сумасшедшая на всю голову.

Лера, карты в руки.

Она набрала полные легкие и заорала трубой иерихонской прямо в графий лик.

- Ох, звонкая какая попалась! - оскалился он. - А ещё громче можешь? А то, боюсь, не все ещё пацаны поняли, как тебе хорошо у меня в постели!

Какая-то неведомая сила вселилась в Новодворскую. На ее стороне выступало все ее внутреннее сообщество борцов за личную свободу! Лера замолотила ногами по постели, целясь коленями хоть куда-нибудь, но попадала упорно в пустоту. Зубами она впилась, что есть силы, в графье запястье и ногти запустила в его стремительно теряющую самодовольное выражение морду.

Нефть заполнила стальную радужку глубоко посаженных глаз. Все черты Графа стали жесткими, острыми, словно грубо стесанными. Он замер. Правая щека его пострадала от Лериных ногтей больше левой, две глубокие красные борозды перечёркивали на его лице всё человеческое.