Что–то такое сквозит в его голосе, что я не выдерживаю, поворачиваюсь и буквально впиваюсь глазами в Оскара. Он не прячет взгляд и выглядит совсем не насмехающимся.

Внимательно изучаю его – большие добрые глаза, по крайней мере, сейчас, прямой нос, плотно сжатые губы. Рот у него такой всегда, я заметила, он придает дополнительную строгость облику графа.

Опускаюсь ниже в своем рассматривании. У Оскара плотное тело, я привыкла видеть более худых мужчин, но они не занимались пять лет физической работой. После островной жизни Уильямсон выбивается за классического определения красивого аристократа, но мне это нравится.

Пора признаться себе честно. Мне нравится, как выглядит Уильямсон и, кажется, нравится, как человек. Его вспыльчивость подкупает. Должно быть, у меня проблемы с головой, никого такое не подкупает, однако ж.

– Что ты будешь делать, если я отвечу согласием? – возвращаюсь к глазам Уильямсона. – И если это твоя остроумная шутка, то лучше прекратить ее прямо сейчас. Решишь позже, и я расторгну наше соглашение. Ничего ты мне не сделаешь, будучи сам безземельным, – вздергиваю подбородок.

– Меня так умиляет, когда ты пытаешься показать свою независимость, – он нежно оглаживает мой подбородок. – Не надо, я и так воспринимаю тебя всерьез.

– Ты уходишь от ответа.

– Вовсе нет, – Оскар качает головой. – Я не шучу. И я правда хочу тебя себе в жены.

– Звучит несколько по-собственнически и не очень романтично, – усмехаюсь. – Но мне тоже чертовски надоело просыпаться одной.

– Это согласие? – Уильямсон притягивает меня к себе.

– Это обещание подумать, – теперь грустная улыбка у меня. – Мы сейчас на волне эмоций, глупо принимать решение в таком состоянии.

– Я с тобой категорически не согласен, – качает головой Оскар и вмиг становится более строгим и отстраненным. Что-то больно царапает меня изнутри, но ведь действительно лучше так, чем потом разочаровываться. Ведь так? – Что привело тебя ко мне в спальню? – Уильямсон переводит тему. – Едва ли ты знала, как мы будем рады проснуться вдвоем.

– Ах да, – мгновенно вспоминаю вчерашний вечер. – Это касается твоей экономки, я кое–что увидела, когда зашла в поместье, это кое–что крайне странное.

30. 30

– Да, дорогая, внимательно тебя слушаю, – произносит полунасмешливо Оскар и встает с кровати.

– Это касается твоей прислуги. Одна из служанок, она, – с трудом подбираю слова, – она обнималась с гвардейцем.

– Как мы с тобой только что? – спрашивает весело граф.

– Нет, – вспыхиваю от его тона, – гораздо откровеннее, – жестикулирую руками. – И экономка твоя, она.

– Неужели тоже с гвардейцем была? – Уильямсон перебивает меня, усмехаясь.

– Короче, кому я рассказываю, – качаю головой, – у тебя одни шутки на уме.

– Почему, – Оскар тут же поворачивается и подсаживается ко мне, – не только. Но мое серьезное предложение ты отвергла.

– Это то, где ты предложил пожениться, чтобы вместе просыпаться?

– Именно, – отвечает он, поправляя ворот моего платья. – Ты отказалась. а я мужчина, гордый самец. И обиделся, – припечатывает Уильямсон.

– Я не отказалась, а обещала подумать. И твоя экономка подошла к парочке и сунула какую–то бумагу этому гвардейцу. Это тебе не кажется странным? – перевожу тему в нужное русло.

– Хм, – на миг задумывается граф, снова встает и подходит к шкафу, – с какой стороны посмотреть. Может быть странно, а может и нет. У Кейтлин дочка замужем за стражником, хотя ее дочь у меня не работает. Вроде бы. И ты говоришь, что парень был не простым стражником, а гвардейцем?

– Я в этом абсолютно уверена. Имела удовольствие с ними общаться, если ты помнишь, – отвечаю раздраженно.