Герцог де Ла Врийер приблизился и принял из рук его величества королевский указ.

– Господин герцог де Шуазель в Версале? – осведомился король.

– Со вчерашнего дня, сударь; он вернулся из Парижа в два часа пополудни.

– Он у себя в особняке или во дворце?

– Во дворце, государь.

– Хорошо, – произнес король, – отнесите ему этот приказ, герцог.

Долгий трепет пробежал по рядам зрителей; перешептываясь, они клонили головы, подобно колосьям под дыханием урагана.

Король, насупив брови, словно желая ко всеобщему изумлению добавить еще и ужас, горделиво прошествовал к себе в кабинет, сопровождаемый капитаном гвардии и командиром легкой конницы.

Все взгляды устремились на г-на де Ла Врийера, который, будучи сам встревожен шагом, который ему предстоял, медленно пересек замковый двор и направился в покои г-на де Шуазеля.

Все это время вокруг старого маршала раздавались то грозные, то робкие речи; сам он притворялся, будто удивлен больше всех, но на губах у него играла тонкая улыбка, не позволявшая окружающим ошибиться.

Едва г-н де Ла Врийер вернулся, его тотчас окружили.

– Итак? – сказали ему.

– Итак, это был указ об изгнании.

– Об изгнании?

– Да, по всей форме.

– Вы прочли его, герцог?

– Прочел.

– И это уже бесповоротно?

– Судите сами.

И герцог де Ла Врийер, обладатель безукоризненной памяти, без какой невозможен истинный придворный, огласил слово в слово следующий указ:

Кузен, недовольство Вашей службой вынуждает меня сослать Вас в Шантелу[22], куда Вам надлежит отправиться через двадцать четыре часа. Я отправил бы Вас подальше, когда бы не особое уважение, питаемое мною к госпоже де Шуазель, чье доброе здравие весьма меня заботит. Берегитесь, дабы Ваше поведение не заставило меня распорядиться по-иному.

В толпе, обступившей герцога де Ла Врийера, поднялся сильный ропот.

– Что же он вам ответил, господин де Сен-Флорантен? – полюбопытствовал Ришелье, подчеркнуто не назвав ни нового имени герцога, ни его нового титула.

– Он ответил: «Господин герцог, я не сомневаюсь, что вы с большим удовольствием доставили мне это письмо».

– Резкий ответ, милейший герцог, – заметил Жан.

– Что вы хотите, господин виконт, когда на голову вам падает подобная черепица, тут уж поневоле вскрикнешь.

– А вы знаете, что он теперь намерен делать? – спросил Ришелье.

– По всей видимости, последовать приказу.

– Гм! – обронил маршал.

– Герцог! – вскрикнул Жан, карауливший у окна.

– Он идет сюда? – изумился герцог де Ла Врийер.

– Я же вам говорил, господин де Сен-Флорантен, – заметил Ришелье.

– Он пересекает двор, – продолжал виконт Жан.

– Один?

– Совершенно один, с портфелем под мышкой.

– Боже мой! – прошептал Ришелье. – Неужели повторится вчерашнее?

– Ох, не говорите, у меня у самого мороз по коже, – отвечал Жан.

Не успел он договорить, как в галерею с гордо поднятой головой уверенно вступил герцог де Шуазель, ясным и спокойным взглядом испепеляя всех своих недругов, а также тех, кто проникся к нему враждой, узнав о его опале.

После всего, что случилось, никто не ждал его появления, а потому никто и не воспрепятствовал ему.

– Вы уверены, что прочли все правильно, герцог? – осведомился Жан.

– Черт побери!

– И он вернулся после такого письма?

– Честью клянусь, я уже ничего не понимаю!

– Да ведь король бросит его в Бастилию.

– Разразится чудовищный скандал!

– Я почти готов его пожалеть.

– Ах! Он входит к королю. Неслыханно!

В самом деле, герцог, не обратив внимания на изумленного придверника, который робко попытался заступить ему дорогу, прошел прямо в кабинет короля, который, видя его, ахнул от неожиданности.