– Должно быть, это и есть мисс Уинтер, – произнес он громко, прежде чем она успела его увидеть.

Она вскинула голову, но тотчас же поспешила скрыть промелькнувшее во взгляде беспокойство.

– Я слышал о вас лишь хвалебные отзывы, – вежливо сказал Дэниел, предлагая мисс Уинтер руку. Когда же она оперлась на нее – кстати сказать, весьма неохотно, – граф наклонился и спросил так тихо, чтобы его услышала только она: – Удивлены?

Энн не удивилась. Да и с чего бы? Он же пообещал нанести визит, несмотря на ее заявление, что к гувернанткам не приходят с визитами. Но ведь он граф Уинстед: джентльмены его положения поступают как им вздумается. И это ужасно раздражало.

Граф не был ни жестоким, ни самонадеянным. Энн нравилось думать, что с годами она научилась разбираться в людях, во всяком случае не то что, скажем, в шестнадцать лет. Лорд Уинстед не из тех, кто соблазняет девушек помимо их воли, портит их репутацию, запугивает или шантажирует, во всяком случае, намеренно. И если этот мужчина перевернет ее жизнь с ног на голову, это произойдет не по его вине. Если он возжелает ее, то захочет, чтобы это чувство оказалось взаимным. При этом ему и в голову не придет, что она не должна позволять себе какие-либо отношения с ним: слишком они разные.

Ему было позволено все что угодно. Так почему отношения с ней должны стать исключением?

– Вам не стоило приезжать, – тихо сказала Энн, когда они направились в парк следом за шагавшими чуть впереди сестрами Плейнсуорт.

– Мне хотелось повидать кузин, – с невинным видом солгал граф.

Энн искоса посмотрела на него.

– В таком случае почему вы идете не с ними, а со мной?

– Только посмотрите на них. – Граф жестом указал на девочек. – Хотите, чтобы одна из них оказалась на проезжей части?

Он был прав: девочки заняли весь тротуар, выстроившись по возрасту, от старшей к младшей. Именно такой порядок во время прогулки требовала соблюдать их мать. Энн поверить не могла, что именно сегодня они решили последовать указаниям леди Плейнсуорт.

– Как ваш глаз?

При ярком свете дня выглядел он просто ужасно, словно синяк распространился на переносицу, но зато теперь можно было рассмотреть цвет глаз лорда Уинстеда – ярко-голубой. Зачем ей так хотелось это узнать, Энн не понимала.

– Все не очень плохо, если к нему не прикасаться, – ответил граф. – Так что буду вам весьма признателен, если сегодня не станете швырять камни мне в лицо.

– Ну вот, мои планы рухнули, – не осталась в долгу Энн.

Граф засмеялся, а на нее нахлынули воспоминания. Ничего особенного, просто вспомнила себя прежнюю – вспомнила, как чудесно флиртовать, смеяться и наслаждаться мужским вниманием. Если флирт и правда доставлял удовольствие, то его последствия, за которые она расплачивалась до сих пор, увы…

– Сегодня чудесная погода, – произнесла Энн, немного помолчав.

– Мы уже исчерпали все остальные темы?

Голос графа звучал беззаботно и шутливо, а когда она взглянула на него, он смотрел прямо перед собой и на его губах играла еле заметная загадочная улыбка.

– Просто великолепная! – исправилась Энн.

Улыбка графа стала шире, как и ее собственная.

– Мы идем к Серпентайну? – спросила через плечо Гарриет.

– Куда пожелаете, – благосклонно отозвался граф.

– К Роттен-Роу[4], – поправила Энн, а когда граф вопросительно вскинул бровь, добавила: – Я ведь все еще их наставница, не так ли?

Почтительно кивнув, граф объявил:

– Куда пожелает мисс Уинтер.

– Мы же не станем вновь заниматься математикой, – жалобно протянула Гарриет.

Лорд Уинстед с нескрываемым любопытством воззрился на Энн.