– Кто-то стал на континенте настоящим философом! – фыркнула в ответ Сара.

– Ты же знаешь, как культура этих римлян и греков влияет на нас, простых смертных.

Сара рассмеялась:

– О, Дэниел, сколько предисловий! Если хочешь расспросить меня о мисс Уинтер, так и скажи.

Дэниел подался вперед:

– Да, я хочу о ней знать все.

– Да рассказывать-то особо нечего.

– Я ведь могу и силу применить, – изобразил гнев Дэниел.

– Но это действительно так. Я почти ничего о ней не знаю – в конце концов, она ведь не моя гувернантка. Кажется, она откуда-то с севера, поскольку у нее имелись рекомендации семьи из Шропшира, а еще с острова Мэн.

– С острова Мэн? – удивился Дэниел, поскольку не знал никого, кто хотя бы бывал там. До этого медвежьего угла крайне трудно добраться, и погода там отвратительная, как говорят.

– Она никогда не говорила о своей семье, но как-то упомянула о сестре.

– А письма она получает?

Сара покачала головой:

– Я ни разу не видела. Если она и сама кому-то пишет, то отправляет не отсюда.

Во взгляде Дэниела промелькнуло удивление.

– В любом случае я не позволю тебе докучать мисс Уинтер.

– Я и не собирался.

– О, не лги! Я же вижу по твоим глазам.

Дэниел подался вперед:

– Ты слишком склонна все драматизировать, хоть и стараешься избегать сцены.

Сара с подозрением прищурилась:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лишь то, что ты просто пышешь здоровьем.

Сара изящно фыркнула:

– Ты намерен меня шантажировать? Что ж, желаю удачи. Никто и так не поверил, будто я заболела.

– Даже твоя мать?

Сара отшатнулась. Шах и мат!

– Что тебе нужно? – спросила девушка.

Дэниел решил растянуть удовольствие. Сара так впечатляюще стиснула зубы – того и гляди из ушей повалит пар – и процедила:

– Ну, знаешь…

Он чуть склонил голову, словно обдумывая ответ.

– Тетя Шарлотта будет разочарована, когда узнает, что ее дочь отлынивает от своих обязанностей.

– Я спрашиваю: что тебе… О, забудь. – Сара закатила глаза и покачала головой, словно перед ней стоял непонятливый трехлетка. – Утром я краем уха слышала, что мисс Уинтер собиралась отвести Гарриет, Элизабет и Фрэнсис на прогулку в Гайд-парк.

Дэниел улыбнулся:

– Я уже говорил, что ты моя самая любимая кузина?

– Теперь мы квиты, – предупредила Сара. – И если ты хоть слово скажешь моей матери…

– И в мыслях не было!

– Она уже грозилась отправить меня на неделю в деревню, отдохнуть и восстановиться после болезни.

Дэниел подавил смешок:

– Видишь, как она беспокоится о тебе.

– Полагаю, все могло быть и хуже, – вздохнула Сара. – Вообще-то мне нравится в деревне, но она сказала, что мы поедем в Дорсет, а туда так долго добираться! Тогда я уж точно заболею.

Сара всегда плохо переносила дорогу.

– А как зовут мисс Уинтер? – спросил Дэниел. Странно, но он до сих пор этого не знал.

– Это ты можешь выяснить и сам.

Дэниел ничего не успел сказать, а Сара порывисто повернулась к двери и заметила:

– Как раз вовремя. Кажется, кто-то спускается по лестнице. Интересно, кто бы это мог быть?

Дэниел поднялся с дивана.

– Мои дорогие маленькие кузины, конечно же.

Дождавшись, когда девочки побегут мимо открытой двери гостиной, он окликнул каждую по имени, а Сара пробормотала:

– Не забудь мисс Уинтер!

Одна из девочек замедлила шаг и заглянула внутрь, но не узнала его.

У Дэниела сжалось сердце: такого он точно не ожидал, а если и ожидал, то никак не предполагал, что будет так больно.

Зато Гарриет, самая старшая – ей как раз исполнилось двенадцать, когда он уехал на континент, – заглянув в открытую дверь, радостно взвизгнула и бросилась к нему.

– Дэниел! Ура! Ты вернулся! Вернулся, вернулся, вернулся!