Господи, ну и вляпалась же она! Поцеловалась со скандально известным Дэниелом Смайт-Смитом! Энн знала о нем все – впрочем, как и остальные жители Лондона. Несколько лет назад он стрелялся на дуэли и был вынужден покинуть страну, чтобы остаться в живых. Но, очевидно, с отцом соперника они заключили своего рода перемирие. Леди Плейнсуорт как-то сказала, что граф наконец вернется домой, а Гарриет пересказывала Энн все сплетни. В этом отношении девочка была весьма полезна. Но если леди Плейнсуорт узнает о том, что случилось сегодня вечером… Карьере гувернантки придет конец. Энн не только не оставят в этом доме, но и наверняка не возьмут ни в какой другой, если станет известно, что она крутила шашни с графом. А ведь она с таким трудом добилась этой работы! Только вот ни одна заботливая мамаша не наймет своим дочерям гувернантку сомнительных моральных принципов.

Но ее вины в случившемся нет. На этот раз она действительно не сделала ничего дурного.

Энн вздохнула и прислушалась. В коридоре вроде бы воцарилась тишина. Нет, шаги еще слышались, но разобрать, сколько там народу, не представлялось возможным. Она выждала еще несколько минут, а потом, уверенная, что коридор опустел, повернула дверную ручку и осторожно вышла из своего убежища.

– А вот и вы, – произнес граф, второй раз за вечер.

Должно быть, Энн подскочила на целый фут, и не потому, что граф Уинстед застал ее врасплох, хотя так оно и было. Ее поразило то обстоятельство, что он оставался в коридоре так долго, не издавая при этом ни малейшего звука. Ведь она и в самом деле ничего не слышала.

И все же глаза ее округлились вовсе не из-за этого.

– Выглядите ужасно! – не удержавшись, выпалила Энн.

Граф сидел на полу в полном одиночестве, вытянув длинные ноги перед собой. Энн и представить себе не могла, что сидящий мужчина может выглядеть таким слабым, и была совершенно уверена, что граф непременно упал бы, если бы не прислонился спиной к стене.

Граф поднял дрожащую руку в шутливом приветствии:

– Маркус выглядит еще хуже.

От внимания Энн не ускользнул лиловый синяк у него под глазом и перепачканная кровью рубашка.

– Не уверена, что подобное возможно.

Лорд Уинстед испустил протяжный вздох.

– Он целовал мою сестру.

Энн ждала продолжения, но граф, очевидно, счел, что такого объяснения вполне достаточно.

– Э… – протянула она и осеклась, ибо в книгах по этикету не существовало никаких рекомендаций относительно поведения в подобных ситуациях. В конце концов, она решила поинтересоваться итогом стычки, а не причинами, что привели к ней. – Стало быть, вы обо всем договорились?

Подбородок графа опустился на грудь.

– Моя сестра вскоре будет принимать поздравления.

– О, это чудесно! – улыбнулась Энн, потом кивнула и сцепила руки перед собой в попытке собраться с мыслями. Ситуация весьма неловкая. Что полагается делать с раненым графом, который только что вернулся домой после трехлетнего изгнания и имел довольно скандальную репутацию?

О поцелуе, случившемся некоторое время назад, Энн и вовсе не хотела думать.

– Вы знакомы с моей сестрой? – устало спросил граф. – Ну конечно, раз выступали с ней на одной сцене.

– Ваша сестра – леди Гонория? – сочла благоразумным уточнить Энн.

Дэниел кивнул.

– А я – Уинстед.

– Да, конечно. Мне сообщили о вашем скором возвращении. – Энн смущенно улыбнулась, однако улыбка не помогла сгладить неловкость. – Леди Гонория очень мила и добра. Я рада за нее.

– Но играет она отвратительно.

– На сцене она была лучшей, – возразила Энн.

В ответ граф громко рассмеялся: