Исабэл и Мэтью, конечно, считают идею своего сына отличной. Но не я.

Только не я.

***

Лукас надевает толстовку уже в машине. За рулем. Из-за чего я делаю ему замечание.

- Да ладно тебе, зануда, - хмыкает парень, - я ведь только со двора выезжаю!

- И что? – парирую я, повернувшись к нему, после того как застегнула ремень. – Это не дает тебе права быть безалаберным во время вождения.

- Ну, ты и кислятина! – смеется Лукас.

Я непонимающе смотрю на него. Он пристегивается и сам бросает на меня короткий взгляд.

- Кислятина? Что за бред?

Блэнкеншип смеется еще громче.

- Знаешь, твой брат мне понравился куда больше.

- Знаешь, моему брату ты нравишься не так сильно, как мне…

Он тут же замолкает, а я резко поворачиваюсь, чтобы видеть его непроницаемый профиль и то, как желваки играют на скулах, как поджимаются пухлые губы. Как сконцентрирован и глубок взгляд, словно и не было никакой только что произнесенной фразы между нами. Фразы, которая определенно все усложнила.

- Что ты сказал? – едва шепчу.

Автомобиль выезжает на оживленную дорогу и, к счастью, ближайший светофор только через две улицы, а значит, неловкая остановка предстоит не так скоро.

Лукас взбрасывает ладони, после снова коснувшись ими руля.

- Ты же все слышала, Ева, не так ли? К чему этот вопрос?

Но на этот раз я цежу сквозь зубы:

- Что. Ты. Сказал.

Его кадык дергается, когда он вновь ненадолго обращает на меня внимание.

- Что тебя так разозлило?

Я выпускаю воздух из легких, чувствую, как внутри все мои внутренности завязываются в, черт все подери, тугой узел!  Убрав волосы от лица, я прикрываю его руками всего на несколько секунд, но этого хватает, чтобы вспомнить слово, данное самой себе, и успокоиться.

- Ты пошутил ведь, да?

Лукас усмехается, качнув головой.

- Нет. С чего бы?

- Какого черта, Лукас?! – выйдя из-под контроля, я бью ладонью по приборной панели.

Он тормозит у обочины и резко разворачивается ко мне лицом.

- Какого хрена с тобой происходит? – недовольно отзывается парень.

Я стягиваю ремень, даже  не расстегивая его. Но Блэнкеншип ловит меня за локоть, стоит мне положить руку на ручку двери.

- Куда собралась? – звучит его надломленный голос. – Почему? – следует одно слово, но произнесенное так, как будто парню больно.

И невольно я смотрю на Лукаса.

- Почему ты меня так ненавидишь?

Не ответив на этот вопрос, я лишь подтверждаю его догадку.

- Ты прав, я тебя ненавижу!

Его голубые глаза загораются. А в свете фар проезжающих навстречу машин кажутся блестящими и какими-то неестественными. Он ударяет ладонью по кнопке выше музыкальной системы, и все двери в машине блокируются.

Когда я была счастливее, чем сейчас?..

- Значит, ты все-таки проклятая националистка, Ева? – злопыхательски шепчет Лукас.

- Можешь считать и так.

Я тянусь к заветной кнопке, но парень задерживает и вторую мою руку.

- Не-е-ет, - растягивает он, - я не верю тебе. Все не так просто, нет. Ты сказала, что я чего-то не помню?.. Мы встречались раньше? Почему ты ненавидишь меня? – Лукас сжимает мои плечи, закричав, отчего на глаза мне наворачиваются слезы.

Охо! Посмотрите, какие толстенькие ляжки!..

Хочешь развлечься?.. 

- Ты – дерьмо, - говорю я ему на чистом английском, чувствуя, как влага оказывается на моих щеках.

Плачу. Я плачу. Из-за него. В очередной раз. Лицо Лукаса вытягивается. Хватка на моих плечах ощутимо слабеет.

- И твои друзья, - не скрывая ярости и гнева, произношу по слогам, - тоже дерьмо. Я хотела забыть, простить…, но я не смогла. Не смей говорить, - выставив указательный палец перед ним, применяю предупреждающую интонацию, однако мой голос заметно дрожит, - что я тебе нравлюсь.