- Я серьезно, - склонив голову на бок, я складываю руки на груди. Мой голос еле слышен, и это, как ни странно, не мешает быть в нашей беседе доминирующей стороной. – Не нужно никому звонить. Ни Доминик, ни Пьетре. Они не смогут меня уговорить.
- Но что случилось?! – взрывается Селест, взмахнув руками. Она переходит на крик и принимается ходить по моей комнате, измеряя ее шагами. – Почему ты вдруг передумала? Я ведь смогла тебя убедить! Еще вчера все было нормально!
Еще вчера Лукас не признался в том, что я предпочла бы не слышать… Но я не могу об этом говорить ни с Селест, ни с кем-либо другим. Мне надоело все держать в себе, у меня просто выхода другого нет.
Подойдя к окну, я все так же крепко сжимаю в ладони телефон подруги. Прислоняюсь лбом к стеклу, наблюдая за размеренной дневной жизнью города. Магазины на другой части улицы закрываются на перерыв, тротуары заметно пустеют, через открытое окно рядом доносятся голоса, но в разы меньше и тише. Как будто город медленно засыпает. Только на время. Через несколько часов он станет таким же оживленным и радостным, каким я смогла запомнить его с утра. Можно почувствовать, как старается повар из бара на первом этаже нашего дома. Несмотря на то, что мы расположились высоко, вкусные запахи преследуют. И время от времени мы с папой ужинаем в этом заведении. Садимся, чаще всего, на улице, если есть свободный столик. Внутри темно, немного шумно и громко, и все же это придает бару прекрасности. Без шуток.
Воспоминания и собственные наблюдения спасают. Заставляют выпасть из суровой реальности хоть на пару минут. Но этого достаточно, чтобы легкие заново заполнились воздухом, и стало легче дышать. Однако это не сыграло в пользу Селест. Когда я поворачиваюсь к ней, она, наверное, считает, что я соглашусь с е просьбой. Все не так. Я сделала передышку, но ничего не забыла.
Не могу. Просто не могу.
- Почему ты такая упрямая? – говорит обреченно блондинка, зарываясь пальцами обеих рук в своих волосах, когда на ее немой вопрос я отрицательно качаю головой.
Мой ответ был красноречивее и понятнее любых слов.
- Я только прошу уважать мое мнение. И мое решение, Селест…
- Да ты хоть скажи, что случилось! – не выдержав, подруга уже кричит на меня.
Хорошо. Если я и скажу, кто от этого выиграет? Мм? Кто? Как Пьетра будет обращаться к Маркусу? Как изменятся их отношения… Лукас, Дейл, Марк, Пьетра, Доминик, Селест… Все они одна компания. Друзья. И я ненавижу одних, но дорожу другими. И те, кто мне важен, не должны страдать из-за тех, кого я презираю.
Я делаю глубокий вдох и присаживаюсь на кровать. Давление Селест сильно, она действительно хочет, чтобы я была откровенна. И я почти готова, но знаю, что ни к чему правильному это не приведет, поэтому буду молчать и дальше.
- Не хочу. И все. Такого быть не может? Я лучше сосредоточусь на своей учебе, ладно? Мне совсем не нужно облажаться в первую неделю занятий. Потом я войду в ритм, но начальный этап очень важен.
Селест выпускает воздух из легких. Ее рот остается открытым, когда она глядит на меня с легким потрясением.
- Поверить не могу, что ты сначала пообещала мне пойти на черно-белую вечеринку, а теперь отрекаешься…
- Я не отрекаюсь! – перебиваю я в грубой форме, мне не свойственной. – Сказала же: передумала!
Подруга шлепает ладонями о свои ноги, покрытые светлыми джинсами.
- Хорошо, - безрадостно отзывается девушка. – Как знаешь.
Она надувает щеки и выдыхает, показывая, как сильно устала спорить со мной. Берется собирать свои вещи, складывает в сумку блокнот, ручку, расческу и платье, которое купила для меня по своему настоянию. Осекшись, снова достает его и кладет аккуратно на кровать, не взглянув в моем направлении. После ее изящная рука тянется вперед, и девушка холодно смотрит на меня, раскрыв ладонь. Селест ожидает свой телефон. Когда я собираюсь ей его отдать, он звонит. В моей руке звонит. На дисплее высвечивается имя Пьетры; Селест тут же изгибает выразительно бровь.