- Добрый вечер, сэр, - таким же тоном говорю я, отвечая на его дружелюбный жест.

- Синьор, - неожиданно поправляет меня Исабэл, заливаясь смехом. – В этой стране он синьор.

Когда мужчина смотрит на нее, его взгляд меняется: становится влюбленным и беззаботным. Но мне всегда казалось, что это невозможно, спустя годы брака.

- Иса специально привезла меня сюда, чтобы у нее была возможность слушать, как мне говорят «синьор», - иронично замечает отец Лукаса, смеясь вместе с женою.

Она несильно пихает локтем его в бок, но он успевает увернуться. 

- А на самом деле, зови меня просто Мэтью, - сообщает мне мужчина, и я нерешительно киваю. Потом он чуть хмурится и смотрит в направлении младшего сына. – Киан не принес тебе много хлопот? – Мэтью указывает на него большим пальцем.

Я  отрицательно трясу головой, ощущая некую взволнованность.

- О, нет-нет! Что вы! Киан – прекрасный ребенок, он очень воспитан и умен! И схватывает все на лету!

В подтверждение моим словам, мальчик подбегает к родителям, закидывает голову назад и, схватившись, за их одежду, начинает рассказывать о том, что выучил сегодня.  Находится он в приподнятом настроении, искрится энтузиазмом. Следующему занятию однозначно быть.

Исабэл проходит к столу, достает из сумки кошелек, а из него – деньги. Она предлагает мне взять тридцать евро! Но я не могу, ведь это больше, чем мы договаривались.

- Кажется, вы перепутали, - указывая на купюры номиналом двадцать и десять евро, я натягиваюсь, словно струна. – Мы договаривались о шести евро за сорок минут, я провела с Кианом урок, длительностью в девяносто минут, но это чисто моя инициатива! И если даже разговор бы встал о доплате, то здесь все равно много.

Исабэл спокойно наблюдает за мной и моими аргументами. Опускает глаза на банкноты, а потом  вновь поднимает их на меня.

- Я знаю, Ева, но я так хочу. – Ее взгляд перемещается на человека, за моей спиной. – Мы так хотим. Правда же, дорогой?

 Его ответ ждать не приходится. Он стремительно и громко произносит, вставая прямо передо мной.

- Конечно! Ева, ты должна взять эти деньги.

Почему-то от мысли, что они считают меня нуждающейся, бросает в холод. Я обнимаю себя руками, зажав край сумки подмышкой.

- Пожалуйста, нет, - тихо, но вежливо прошу я их. – Это нехорошо. Вам кто-то сказал, что я бедствую? – В мыслях я имею в виду их старшего сына.

Мэтью делает шаг назад, а потом снова вперед. Он выглядит слегка потрясенным, но тщательно старается скрыть свое удивление, как и Исабэл. Господи, надеюсь, я ничего не испортила! Они, по-видимому, очень хорошие люди. Но вдруг мачеха Лукаса вскидывает руку и кладет ее мне на плечо, слегка сжав его.

- О чем ты? – выдает она обеспокоенным тоном. – Ну, конечно же, нет. Это всего лишь душевный порыв сделать для тебя что-то приятное, ведь мы так долго искали репетитора!

Все, что она говорит, звучит так неподдельно и искренне. Я просто не имею права не верить ей, сомневаться в ней.

- Извините, - опустив голову, я ее встряхиваю и прячу прядь волос за ухом. – Это было так глупо с моей стороны, однако я возьму только двенадцать евро.

Исабэл замысловато сощуривает глаза, улыбается  и сует мне в ладонь двадцатку. А потом зажимает мою кисть своими руками.

- Немного больше, - признается женщина, - но ты заслужила это, хорошо?

 Мэтью изгибает ожидающе бровь. А я, сдавшись, киваю. Приятную атмосферу портит знакомый голос позади.

- Я могу отвезти Еву домой, - говорит Лукас, и все мы «дружно» оборачиваемся. Он стоит, скрестив руки на груди, и опирается о дверной косяк дальней комнаты. – Уже поздно, - взглядом голубых глаз парень указывает на широкое окно.