Переведя взгляд на обладательницу приятного голоса, я увидел обворожительную девушку с аккуратно уложенными длинными волосами, подобными золоту. Её голубые глаза выражали растерянность и заботу. Девушка была высокой, стройной и казалась довольно хрупкой. Её изящную фигуру облачала узкая красно-белая роба, а в руках незнакомка держала бронзовый амулет, изображавший ладонь на фоне солнца. Но больше всего меня поразили уши девушки: они были довольно длинными, острыми и однозначно нечеловеческими. Передо мной стояла самая настоящая эльфийка!

Я перевёл взгляд на фигуру рядом с ней. То был мужчина, значительно уступавший и мне, и эльфийке в росте, но при этом выглядящий очень массивным и коренастым. По его голове струились густые слипшиеся локоны чёрных волос, перетекающие в пышную бороду. Тяжёлый взгляд этого невысокого, но необычайно широкоплечего мужчины казался особенно суровым благодаря густым бровям и большому, похожему на картошку носом.

«Дворф», – осенило меня.

Бородатый мужичок носил на себе тяжёлый чешуйчатый доспех и держал в левой руке факел, а в правой – оружие, напоминавшее нечто среднее между киркой и топором.

С трудом отведя взгляд от внушительной железки, я посмотрел на третью фигуру, чей устремлённый ко мне взгляд казался крайне недоброжелательным и полным презрения. Темноволосый мальчишка, что был ниже меня на три-четыре головы, не спуская с меня глаз, комкал некий свиток из пергамента. Этот индивидуум был одет в кожаную броню, серый походный плащ, а на поясе у него покоились ножны с кинжалом внутри и деревянная флейта, покрытая сложной, искусной резьбой. Опустив взгляд ниже, я увидел, что мальчишка не носит обуви, а его стопы необычайно большие и покрыты густыми как мех тёмными волосами. Скорее всего, это никакой не мальчишка, а вполне себе взрослый полурослик или же хоббит.

Наконец, я рассмотрел последнюю фигуру. В такой пёстрой компании я увидел представителя самой неожиданной расы – человека. Закованный в латы высокий мужчина средних лет с вьющимися каштановыми волосами и неопрятной щетиной смотрел скучающим, безразличным взглядом вглубь тёмного коридора, взвалив на своё плечо полуторный меч.

– Каэн суар элоникус де асмо, – раздражённо произнёс хоббит, обратившись к эльфийке на совершенно незнакомом мне языке. Затем, переведя взгляд обратно на меня, он добавил с вопросительной интонацией: – Экту лоанкар давитано?

– И тебе не хворать, – растерянно ответил я, а затем отрицательно закачал головой.

Хоббит швырнул в сторону смятый свиток, смачно сплюнул на каменный пол, а затем начал выкрикивать что-то нечленораздельное, приковывая к себе озабоченные взгляды эльфийки и дворфа.

Бородач в чешуйчатом доспехе подошёл к хоббиту, отвесил ему подзатыльник и вступил в словесную перепалку с ним. Тем временем эльфийка подошла ко мне поближе и, нежно прижав к своей груди солнечный амулет словно грудного ребёнка, начала произносить похожие на молитву слова. Одновременно с этим её золотистые волосы начали развеваться, а амулет загорелся светом, яркий луч которого упал на моё лицо.

– … а ты орёшь тут подобно подожжённому гоблину, рискуя навлечь на нас беду, – внезапно донеслось от дворфа, продолжающего ругаться с хоббитом, пока эльфийка заканчивала свою молитву. Вернее сказать, дворф говорил всё на том же языке, но я по какой-то необъяснимой мне причине отлично понимал его речь.

– Да нет здесь никого, Гигуль! – ответил хоббит. – После того ора, который поднял призванный, уже все обитатели этих развалин должны были слететься на горяченькое! Ох, когда доберусь до того чёртового торгаша, я засуну его палёные свитки ему в…