Но однажды план по плавному соблазнению Лассела чуть не рухнул.

На это раз Ясна не уследила и вышла во двор в тот момент, когда там внезапно появился Лассел. Они уже много раз болтали ни о чем, поэтому она не удивилась, увидев на его лице приветливую улыбку. Ясна уже ни раз думала о том, что этот грубый наемник просто никогда в жизни не видел хорошего к себе отношения, вот и хватался за ее внимание. Он больше не пытался к ней приставать и вел себя все эти дни на удивление хорошо. Однако сегодня в его взгляде присутствовало что-то необычное. Нетерпение — наверное, именно так можно было назвать его состояние.

— Как дела? — подошел он непозволительно близко. Сердце Ясны забилось в два раза быстрее, она кое-как выдавила из себя улыбку.

— Хорошо, все замечательно.

Кажется, ему этого оказалось достаточно. О боги, неужели он не понимал, что в ее ситуации не могло быть такого ответа? Но мужчине было все равно. Он надвигался на девицу с затаенной улыбкой и темнотой в глазах. Ясна уже знала этот взгляд, и он не предрекал ничего хорошего.

Она отступала до тех пор, пока не уперлась в стену. Охранник довольно улыбнулся.

— Попалась, птичка.

Он сказал это беззлобно, но твердо. Ясна поняла, что если она сейчас что-то не придумает, он ее не отпустит.

— Неужели столь сильный воин, — она подавила в себе дрожь и провела кончиками пальцев по его обнаженной руке, на которой под небольшим слоем жирка выступали мышцы. Его плечо было толще ее ноги. — Должен брать женщину украдкой у стены?

Кажется, ее слова попали в точку. Ведь его рука, которая уже поползла по ткани, чтобы обнажить бедра рабыни, замерла.

Пользуясь короткой передышкой, Ясна ласково улыбнулась и сама приблизилась к нему. Ей пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться до его уха. От него остро пахло потом, но Ясна была не вправе останавливаться, только не сейчас! Если она даст слабину, все старания насмарку. Девица зашептала, чуть касаясь его кожи губами:

— Неужели тебе не хочется испытать, каково это — когда тебя желают?

Он на несколько вдохов замер, а потом хрипло спросил:

— А ты меня желаешь, птичка?

— Да, — выдавила она из себя эту ложь, от которой все внутри протестовало. — Но не здесь, не так, не возле этой стены. Я еще невинна, но ты знаешь, что хозяина это не интересует. Я хочу подарить себя хорошему человеку, пока это не сделал плохой.

С каждым словом вранье лилось все легче, только сначала было тяжело, но когда Ясна вошла в роль, она уже не могла остановиться.

— И ты считаешь меня хорошим человеком, — все тем же хриплым голосом, боясь даже двинуться, промолвил наемник.

— Да, — жарко прошептала Ясна, их тела соприкасались, но, странное дело, он не позволял себе никаких вольностей. — Ты ведь охраняешь нас от злых людей.

Она не стала добавлять, что такие же злые люди вломились к ней домой и похитили ее, убив Ямиса, убив ее отца, забрав ее от матери. И уж тем более она не сказала, что всем сердцем желает того, чтобы такие же злые люди вломились в дом к Титуму, чтобы его самого постигла та же участь, что и ее отца и брата. Но она прекрасно понимала, что согуры и робофы друг с другом не враждуют, а ланойцы никогда первые не нападают, так что ее желания так и останутся лишь мечтами. Но сбежать отсюда она в силах. Хотя бы попытаться, а там будь что будет! Даже если Титум, как и грозился, засечет ее насмерть, это будет ничуть не хуже, чем ее теперешнее существование. Жалкое, униженное, которое, к тому же, в любой момент и без того может прекратиться по воле безумного человека, который отвалил за нее много золота.