Наконец, дворяне – это все те, кто живёт при дворе князя, то есть дворовые люди. В их состав входили и гриди (на что указывает термин «гридница»[232]), и вольные слуги, и холопы. По договорам между Великим Новгородом и князьями, дворянам запрещалось владеть волостями в республике[233]; правда, дворяне могли состоять при суде в качестве мелких исполнительных органов[234], но звание боярина было несоизмеримо выше.

Бояре составляли класс аристократии и прежде всего были крупнейшими землевладельцами. Новгородское боярство было уникально: если в других древнерусских княжествах боярство возникло в результате смешения местной туземной аристократии с княжеской дружиной, то в Великом Новгороде боярство сложилось исключительно на местной основе, ведя своё происхождение от местной родоплеменной знати. По сути, новгородское боярство изначально составляло собой закрытую корпорацию, куда можно было попасть исключительно по праву рождения, вне зависимости от богатства. То есть можно было бы быть сколь угодно богатым купцом, но, не принадлежа к старинной аристократии, человек никогда не стал бы боярином. Владея огромными земельными угодьями, бояре тем не менее проживали в новгородских усадьбах[235].

Боярами были знатные и именитые граждане, составлявшие Господский совет при посаднике (куда входили сотские и кончанские старосты), и делившиеся на степенных (действующих в должности в данный момент) и старых (бывших в должности)[236]; тысяцкие (военачальники), таким же образом делившиеся на степенных и старых; посадники. При этом старый посадник или старый тысяцкий после окончания своего срока службы получал место в Господском совете – своеобразной верхней палате парламента (при которой вече составляло нижнюю, но об этом ниже).

Жильбер де Ланнуа пишет о новгородских боярах в 1412 году: «Внутри упомянутого города живёт много больших синьоров, которых они называют боярами, и там есть такие горожане, которые владеют землёй в 200 лье[237] длины… И не имеют русские великой Руси других властителей кроме этих бояр, выбираемых по очереди так, как этого хочет община»[238]. Это может говорить нам о том, что львиная доля власти содержалась не в руках вече, и не в руках купцов, а у крупнейших землевладельцев, феодалов.

Конечно, судя по отчеству тысяцких с «-ичем», богатству (дворы тысяцких разграблялись наравне с дворами посадников), владению сёлами, можно счесть, что тысяцкие были непременно только из бояр. Однако же место тысяцкого в XIII – первой половине XIV веков (то есть до московитского закабаления) не было боярской привилегией[239]. По Янину и Бассалыго, ни одно из имён тысяцких конца XII–XIII веков не встречается среди имён посадников[240]. То есть первые новгородские тысяцкие не были посадниками и не находились с ними в родстве, одним словом – не роднились с боярской аристократией. Первоначально тысяцкие выбирались из «меньших»[241] людей (то есть феодалов-неаристократов), которых Янин отождествляет с «житьими», и именно поэтому тысяцкий – магистрат! – является представителем «черни».

Несмотря на то что торговлей по закону мог заниматься каждый свободный человек, в абсолютно любой стране и городе вычленяются союзы людей, объединённых общими чертами характера, необходимыми для преуспевания в этом деле. В Господине Великом Новгороде такими обществами были купеческие сотни: «кто купець, тотъ въ сто; а кто смердъ, а тот потягнеть въ свои погостъ»