Варов распалялся и чаще, сильнее гладил клитор. Раздавались тихие, влажные звуки — такие красивые, как музыка страсти. Я едва терпела, но лежала смирно — слишком боялась помешать. Все ощущалось так явственно, особенно, когда Варов повел пальцем ниже, слегка надавливая между чувствительных складочек, подбираясь ко входу. И тут он прижал палец к нему. Тот был влажным, готовым раскрыться… Я выдержала и звонко втянула воздух, выгнулась, впилась пальцами в грудь. Ну же…

— Знаете, — протянул Варов снова неожиданно четко, — мне кажется, я нашел вашу проблему.

Я открыла глаза и увидела, как он склонился надо мной, смотрел прямо туда. Смотрел внимательно, с любованием, пока оглаживал пальцем вход. Он неглубоко проникал в него, боже, как четко это ощущалось! Небольшая твердость, она растягивала, двигалась и сразу выскальзывала. Это завораживало, хотелось еще и еще. Я напрягла мышцы живота, чтобы ощущений стало больше и тонуть в удовольствии. Видя это, Варов сдался и вставил палец полностью. Он согнул его и стал двигать, потирая чувствительные стеночки, надавливая, легко скользя во влаге.

Я не могла отвести от него глаз. Было приятно видеть, как дыхание еще участилось, как он раскрывал и смыкал губы, облизывал их и покусывал. Казалось, что Варов испытывал физическое удовольствие от прикосновений ко мне. Сейчас мы были едины, передавали друг другу наслаждение, и это было потрясающе.

— Какая соблазнительная, — выдохнул Варов, словно в забытьи.

Он стремительно наклонился и сразу прижался губами к моим складочкам, стал обхватывать их и посасывать, гладить языком. Прикосновения быстро менялись, он даже причмокивал и смаковал их.

— Сладенькая, — протянул Варов и глянул мне в глаза.

Я почти не замечала чего-то отдельного: все сливалось, дополняло друг друга и било в голову. Осталось только закрыть глаза и отдаться волне новых ощущений. Как приятно было, как соблазнительно откликалось тело на малейшее прикосновение. Губы, язык, горячее дыхание, снова губы — было столько всего, быстро, без остановки. Так хорошо, боже…

Мне тоже хотелось что-то делать, но было страшно прерывать Варова. Я могла только мять грудь и вскидывать бедра. Иногда это мешало, и язык случайно касался лобка или внутренней стороны бедер, после чего неизменно оказывался между ног. Эта потребность ласкать, касаться и двигаться была такой явной и очаровательной, она так мне нравилась!

Неприличные звуки становились громче, Варов лизал меня все ретивее. Это распаляло, превращало жажду действий в мучение. Я не могла терпеть! Схватила его за волосы, прижала к себе сильнее. Варов шумно усмехнулся — ему нравилось, это распаляло. Он стал шире раскрывать губы, сильнее давить языком на клитор. Тот отзывался и сладко пульсировал, переполняя меня удовольствием. Варов водил языком вверх и вниз, снова, снова и снова, не прерывая ощущения, не давая даже вздохнуть.

Это не могло продолжаться долго, внутри нарастал жар, распирал, собирался взорваться. Я не хотела быстрого завершения. Не ожидала от себя, что так ловко сяду и отпихну Варова. Он был расслаблен и не сопротивлялся, только тяжело дышал. Почему-то его грудь особенно завораживала: скрытая одеждой, недоступная… он говорил, что там волосы — мне нужно было увидеть! Путаясь в ткани и дергая пуговицы, я кое как расстегнула их и рывком развела полы. При этом отчетливо ощущала тепло его кожи и мягкие, почти бесцветные волоски. Варов откинулся на спинку и запрокинул голову. Он наслаждался, ждал моих прикосновений и отдал главенствующую роль. Успокоиться бы и воспользоваться моментом, но я не могла думать: меня заворожила светлая, крепкая грудь с яркими сосками. Как они манили… я не выдержала и прижалась к ним губами, ласкала, покусывала и упивалась стонами Варова. Ласка была простой, но он прижал мою голову к себе и не позволял останавливаться. Я не собиралась, дразнила языком сосок, гладила ребра Варова, плечи, живот — все, до чего дотягивалась. Это напоминало безумие, животную потребность владеть, исследовать свое и подчинять.