В голосе было столько обещания, что от предвкушения сжалось горло. Я открыла глаза и поймала на себе внимательный взгляд блестящих от возбуждения глаз. Варов помог мне подняться и лечь на диван. Я не успела устроиться, а он уже расстегнул молнию на моих джинсах и стаскивал их. Еще пытался играть, улыбался, внимательно наблюдал, но двигался отрывисто и неуклюже. Я не собиралась помогать и наблюдала за ним: за лоснящимися, приоткрытыми губами, полуопущенными ресницами, частым дыханием.

Варов буквально содрал с меня джинсы с бельем, и попытался вернуться к привычной роли. Я согнула ноги в коленях, чтобы он принудил меня раскрыться, показать самое интимное. Варов снова не торопился и погладил мои ноги. Торопливо, но аккуратно, согревая теплом и наблюдая за своими руками. Ласки казались слабыми на фоне бурлящего возбуждения, но прервать их не хватало воли. Такие приятные, искренние, и Варов был очаровательным с отпечатком наслаждения на лице.

Как-то незаметно он опустил руки на лодыжки и обхватил их. Дальше все ощущалось невероятно остро: давление пальцев, сперва слабое, потом сильнее, сильнее, принуждая развести ноги. Я напрягалась, чтобы чувствовать настойчивость Варова и видеть, как он смотрел, как часто втягивал воздух и ждал. Было особенно приятно развести ноги широко, освободиться от жеманности, раскрыться перед своим доктором. Он не ждал, стал гладить внутреннюю сторону бедер. Кожа там была такой тонкой, так остро ощущались изгибы пальцев и ладоней, их мягкое тепло и дрожь. Я едва терпела, закрыла глаза, забылась, а Варов все подбирался руками к самому интимному. Ближе, ближе… я закусила губу, ждала этого, как чего-то чудесного.

Наконец он едва задел пальцами складочки и огладил живот. Очень низко, очень чувственно, наслаждаясь ощущениями. Я со стоном выгнулась: боже, Варов гладил ниж живота, задевал волоски на лобке, готовился нырнуть в них и изведать. Я и не заметила, когда стала приподнимать бедра навстречу шаловливым рукам, когда собственная ладонь инстинктивно легла на грудь.

— Ну же… — простонал Варов.

Не знаю, как поняла, чего он хотел. Наверное, мы просто были на одной волне, и пояснения не требовались. Не думая и подчиняясь инстинктам, я опустила руку ниже и сжала грудь, которая налилась, ныла и отзывалась вспышками удовольствия.

— Нравится? — усмехнулся Варов удивительно осознанно.

Снова играл, снова изображал строгого доктора. Я простонала только от его голоса и собственных невнятных фантазий. Мои пальцы двигались сами по себе, порхали по твердому соску, оглаживали быстро, Варов давил на низ живота… было столько всего приятного, что в глазах темнело.

Варов забылся и наблюдал за моими руками, закусил губу и смотрел, так внимательно смотрел, словно не видел ничего прекраснее. Я бы насладилась, но едва соображала и старательнее вскидывала бедра.

— Давай, — вырвалось из меня.

Варов очнулся и исполнил просьбу. Без игр, с полным непониманием в глазах, он надавал пальцем на лобок и повел его вниз. Еще, еще. Палец нырнул в волоски, подбирался к влажным, раскрытым складочкам, пока… сознание просто раскололось, когда он скользнул по клитору. Он был таким набухшим и чувствительным, так сладко отозвался на прикосновение… с ума сойти. Я замерла, только бы не мешать, не отвлекать и не потерять чарующих ощущений. Варов просыпался и опустил глаза, с ухмылкой наблюдал, как его палец становился влажным, как раскрывал мои складочки, как я вздрагивала от острых ощущений. Даже дышать не получалось — лишнее, надо чувствовать, отдаться этому и не отвлекаться.