- Лили! - звучит над ухом знакомый встревоженный голос.

За плечи меня ставят на ноги, и я пошатываюсь, смотрю вниз. Понятно, почему я упала, каблук не выдержал напряжения и сломался.

- Испугалась? - меня прижимают к груди, так крепко, что носом вдавливаюсь в мужское пальто и не могу дышать.

С трудом высвобождаюсь, оглядываю спасителей - двух похожих черноглазых брюнетов.

Высокий рост, широкие плечи, дорогущие пальто от немецкого модельера, зачесанные назад блестящие волосы.

Мои неотразимые мужчины, мои мужья. Оба держат меня за руки, и волнение на лицах делает их ещё красивее, их сверхъестественная привлекательность выбивает из головы все мысли.

С шумом выпускаю воздух и убираю волосы с лица, сейчас совсем не время любоваться и таять мороженкой на солнце, меня только что чуть не переехали, а те пацаны, которых я пыталась спасти - толкнули меня, когда сверкая пятками, уносили свои костыли с дороги.

И даже не подняли.

Побежали дальше.

Где они, кстати?

Оглядываюсь, собравшаяся было на представление толпа понемногу рассасывается, но тех парней уже нет.

Как и белого джипа.

А у меня теперь грязная шубка и сломанный каблук.

В сердцах топаю ногой.

- Это что за псих был? - поворачиваюсь к мужчинам. - Почему он меня хотел в машину затащить?

- Пойдем, милая, - Валерий обнимает меня за талию. - Успокоишься. Покушаешь. У тебя, по-моему, желудок урчит?

- Он сказал - его зовут Осман, - не обращаю внимания на мягкий баритон, что ненавязчиво льется мне в уши. Таким голосом читают детям сказки перед сном. - Что происходит? Это не из-за него у вас собрание было с утра?

- Да, Лили, - нехотя отвечает Павел. Поддерживает меня с другой стороны. - Но мы сами все решим. Ты, главное, одна больше не ходи никуда.

- То есть как? - прихрамываю между ними. - У меня, вообще-то, ещё были дела. Мне к брату в институт нужно заскочить.

- Вместе заскочим.

- Кто такой Осман? - не отстаю.

- Недоброжелатель, - обтекамо отвечает Павел. - Охотник.

Меня подталкивают ко входу в ресторан, и я согласно иду к дверям, мне в туалет надо, хотя бы в минимальный порядок себя привести.

Удивляюсь этой невольной мысли. Вокруг что-то творится, а меня волнует мой внешний вид, похоже, что я всерьез запомнила это правило - случится может, что угодно, а выглядеть я обязана безукоризненно.

Потому, что небрежность была позволительна в прошлой, другой, жизни, такой далёкой, там можно было ходить растрепанной, носить простые джинсы и грубые мужские ботинки, клетчатые рубашки, крошить чипсы в постели, а главная моя задача сейчас - быть женщиной.

Тонкий каблук, тонкие длинные платья, шубки-автоледи, коса-корона - это для меня.

Разобравшись с делами насущными в туалете, на одном каблуке хромаю в зал.

Вспоминаю Османа. Холодные голубые глаза и невменяемое поведение.

У него же совсем никаких границ нет. Точно, ненормальный. Его мне нехватало.

Я только-только порадовалась, что мать моих мужей смирилась и не пытается прибить меня люстрой или шифером.

Рано расслабилась.

Замечаю мужей, расположившихся за столиком. Валерий встаёт, торопливо идет мне навстречу.

Неуверенно улыбаюсь ему, вкладываю ладонь в его руку.

Они долго не верили мне, что их мать пытается меня убить. И мне приходилось отбиваться самой.

Но сейчас все иначе.

Этот Осман им точно не мать. И явно не отец.

- Не переживай, Лили, - уверенным тоном говорит Валерий. - Мы будем с тобой. Никому до тебя не добраться.

И я не переживаю.
 

6. Глава 5

Цокаю каблуками по коридору, чешу руку.

На запястье появились какие-то маленькие красные точки, будто бы аллергия, и я прикидываю: может ли это быть связано с беременностью?