Видела в фильмах, простукивают кулаком, и в том месте, где звук меняется - что-то нечисто. 

То есть какой-нибудь проход.

Может, и здесь найдется.

Потому, что это ведь один колледж. С одной стороны девочки, с другой мальчики.

Одно общее здание, поделенное напополам.

Назойливо тикают часы на стене. Они в форме панды. Такие больше подошли бы для спальни девочки, вот уж представить трудно, что Осману нравятся подобные безделушки.

Кстати говоря. 

Раз он меня тут оставил, я имею полное право хозяйничать.

Завязываю волосы узлом на затылке и приступаю к делу.

Вытряхиваю из шкафа мужские костюмы. Сгребаю их в кучу и выношу за дверь в коридор. На секунду зависаю в проеме, прислушиваясь. В холле нарастает гул, наверное, студентки отужинали, идут из столовой.

Ладно, это меня не касается.

Ныряю обратно в комнату. Упираю руки в бока.

Кровать.

Сдергиваю белое шерстяное покрывало, стягиваю простынь, беру одну из подушек и зависаю с ней в руках, так и не сняв наволочку.

Только сейчас ощущаю запах, которым пропитана постель.

Мандарины, шоколад и коньяк. Либо у Османа такой странный парфюм, либо он не прочь перекусить и выпить на сон грядущий.

Это ведь его комната? 

Раздеваю подушки. 

Чихаю, чешу нос.

Выбрасываю белье за дверь. Распахиваю ещё одно окно.

Так.

Толкаю дверь в ванную.

И присвистываю.

Да, это точно его комната.

По всему огромному зеркалу висят галстуки-бабочки. На Османе сегодня была красная, с белой рубашкой. А ещё у него, оказывается, есть зеленые, синие, серые, черные - настоящая коллекция.

И ванная эта - будто его личный кабинет, на полукруглой подставке ноутбук, вазочка с конфетами, пустой широкий стакан и кожурки от мандаринок.

А тут что?

Сдвигаю дверцу шкафа, и мне открывается вид на батарею бутылок.

Шикарно. 

Бар в ванной.

Чокнутый тип, очередное тому доказательство.

Но этого добра мне тоже не надо. В ванной моются, а не пьют - всем известно.

Беру бутылку, скручиваю крышку. Опрокидываю над раковиной и морщусь от острого запаха коньяка.

Пока алкоголь уплывает в слив, пялюсь в зеркало. Широкое и длинное, во всю стену, под каждой бабочкой что-то написано черным маркером.

Наклоняюсь ближе, с любопытством вчитываюсь в красивый, ровный почерк. Бутылка выскальзывает из рук, пытаюсь ее поймать, она падает и бьётся вдребезги, не удержавшись, сама плюхаюсь на пол, прямо в лужу коньяка и осколков.

И тут же к горлу поступает тошнота.

Ползком добираюсь до унитаза, отбрасываю крышку и плююсь в голубоватую воду.

Тело скручивает, я задыхаюсь. 

Неужели, правда, беременна?

По-моему, у меня грудь растет. Тошнота. Первый раз, но все же. Опять же, запахи...

Фу.

От платья разит так, словно я на пару с заправским алкашом плескалась в джакузи.

Торопливо вылезаю из одежды, снимаю мокрые трусики, полностью голая останавливаюсь у раковины. Загребаю горстями воду, полощу рот.

Смотрю на себя в зеркало.

Синяя, в цвет моих глаз, бабочка, срывается и падает мне в руки. 

Ощупываю атласную ткань, неуверенно оглядываю ванную.

Может, зря я решила навести порядок?

Точнее, вышвырнуть к дьяволу вещи Османа.

Но колледж такой большой, неужели не нашлось отдельной комнаты для меня? Или он меня здесь временно оставил, на час-другой, пока у них совет и они решают, что со мной делать.

Зачем я ему, вообще?

С этого и надо было начинать. А не крушить тут все.

Качаю головой. Слежу, как качается голова у моего отражения.

Ёлки-метёлки.

Стою теперь в чужой ванной, в чем мать родила. Поздно же у меня включился мозг.

Нужно хотя бы одеться.

Юркаю в комнату, распахиваю шкаф, наблюдаю пустоту.

Ага.